В Вальдорфской школе учитель сопровождает своих учеников через все ступени начального обучения. Все эти годы у учеников один и тот же учитель, и им не приходится переходить от одного учителя к другому. Можно ли себе представить, какая связь при этом возникает между учителем и учениками? Можно ли понять ее значение?

Учитель узнает ребенка так хорошо, как будто это его собственный ребенок. Ребенок выходит на уровень доверия и любви в отношениях с учителем, который открывает такие возможности, о существовании которых традиционные школы даже не подозревали.

По истечении лет учитель снова возвращается к первой ступени обучения и уже с новым классом учеников проходит весь курс обучения от начала до конца. Учитель Вальдорфской школы, одержимый своей работой, может закончить свою деятельность, проработав только с четырьмя классами учеников за всю свою карьеру.

Но он сыграл такую роль для своих учеников, какую трудно даже представить в условиях традиционного обучения. Эта модель образования признает и утверждает, что взаимоотношения между людьми, их совместная деятельность и любовь, которой они делятся друг с другом при таком подходе к обучению, так же важны, как и любые факты, которые учитель может сообщать детям. Это, как домашнее обучение, только вне дома.

Да, это хорошая модель.

А есть другие хорошие модели?

Есть. Что касается обучения, то на вашей планете наблюдается некоторый прогресс, — но всё происходит очень медленно. Даже сама попытка внедрить в школы учебные курсы, ориентированные на достижение целей и формирование навыков, встречается с огромным сопротивлением.

Люди не считают всё это эффективным или видят в этом угрозу. Они хотят, чтобы дети учили факты. Правда, есть отдельные попытки. Но многое еще предстоит сделать. Учитывая, кем вы, люди, хотите стать, это только одна сфера человеческого опыта, которая нуждается в изменениях.

Да, я думаю, что на политической арене тоже нужны кое-какие перемены.

Несомненно.

Я ждал этого. Ты обещал мне, что в Книге 2 будут рассматриваться мировые вопросы в глобальном масштабе. Прежде, чем мы начнем говорить о политике, могу я задать Тебе один вопрос, который может показаться банальным?

Нет вопросов ненужных или недостойных. Вопросы — как люди.

Хорошо сказано. Ладно, тогда я хочу спросить: считается ли неправильным вести внешнюю политику исходя из интересов своей страны.

Нет. Во-первых, с Моей точки зрения, ничто не бывает «неправильным». Но я понимаю, в каком смысле ты употребляешь это слово, поэтому Я буду говорить, учитывая вашу терминологию. Я буду употреблять термин «неправильный» в значении «что-то, что тебе не на пользу, исходя из того, кем и чем ты выбираешь быть».

Именно так Я всегда использовал слова «правильный» и «неправильный» в отношении вас. Всегда только в этом контексте, потому что, по правде говоря, Правильного и Неправильного не существует. Поэтому, в данном случае — нет, не считается неправильным основывать решения внешней политики, принимая во внимание собственные интересы. Неправильно притворяться, будто вы не делаете этого.

Конечно, многие страны так поступают. Они предпринимают какое-то действие — или им не удается предпринять какое-то действие, — выставляя одни причины, а потом в качестве основания заявляют совсем о других причинах.

Почему? Зачем странам это нужно?

Потому что правительства знают, что, если бы люди осознавали истинные причины большинства решений в международной политике, они не поддерживали бы их. Это справедливо в отношении всех правительств. Есть очень мало правительств, которые не вводят свой народ в заблуждение умышленно.

Обман — это составная часть управления, потому что немногие люди согласились бы, чтобы ими управляли так, как ими управляют, и очень немногие согласились бы на то, чтобы ими вообще управляли, если бы правительство не убедило их, что принятые им решения были им же на благо.

Убеждать нелегко, потому что большинство людей ясно видит, что правительство их обманывает. Поэтому правительство должно лгать народу, чтобы, по крайней мере, попытаться сохранить его лояльность. Правительство очень точно отображает аксиому, что если ты лжешь много и достаточно долго, то ложь становится «правдой».

Люди у власти никогда не должны допускать, чтобы народ знал, как они пришли к власти и что они сделали и собираются делать, чтобы остаться там. Правда и политика не уживаются и не могут ужиться, потому что политика — это искусство говорить только то, что нужно сказать, — причем, так сказать, для того, чтобы достичь желаемого результата.

Не всякая политика плоха. Но искусство политики — практическое искусство. Она очень откровенно опирается на психологию большинства людей. Она просто видит, что большинство действует, исходя из личных интересов. Поэтому политика — это способ, при помощи которого люди власти стараются убедить тебя, что их личный интерес совпадает с твоим собственным.