Её этот ответ вроде бы удовлетворил. Она была вовсе не так уж пытлива, довольствуясь тем, что люди открывали о себе сами. Отчасти как раз поэтому я наслаждался её компанией и встречался с ней чаще обычного. С ней я чувствовал себя в безопасности.

Но в данный момент в безопасности я себя как раз не чувствовал, усомнившись в мудрости своей импровизированной исповеди. Но заставил себя отбросить опасения. Что бы она ни предприняла в свете того, что узнала обо мне, предать меня Розали не может, твердил я себе.

Подумывал, не позвонить ли ей, чтобы понять её настроение, но решил встретиться с ней лицом к лицу и потребовать окончательного ответа. Я подъехал по переулку, перед самым поворотом остановился, положив велосипед на мостовую и пройдя вдоль соседской изгороди пешком до места, где сквозь листву просматривался её дом.

На дорожке перед домом Розали стояли черно-белая полицейская машина и ещё одна, без опознавательных знаков, но явно полицейская. В патрульной машине сидел полицейский в форме, бдительно наблюдая за улицей.

Любимая меня сдала!

Я погнал прочь. Доехав до центра городка, бросил велосипед и поймал такси до аэропорта. Не прошло и получаса, как я уже был в воздухе, возвращаясь в Сан-Франциско. В моей душе бушевали такие чувства, что перелёта я толком не запомнил, да и когда укладывал вещи, оплачивал счёт мотеля и возвращался в аэропорт, буря ещё не улеглась. Я купил билет до Лас-Вегаса, прибегнув к имени Джеймс Франклин и бросив Барракуду на стоянке аэропорта с ключами в замке зажигания. Это был первый из множества автомобилей, которые я купил и бросил.

Во время полёта в Лас-Вегас мной ещё владело какое-то странное чувство. Не гнев. Не печаль. Не угрызения совести. Я никак не мог разобрать, что же именно, пока не сошёл с самолёта в Неваде. И только тогда понял, что же чувствую.

Облегчение. Я радовался, что Розали ушла из моей жизни! Сознание этого ошеломило меня, а ведь не прошло и шести часов, как я отчаянно старался отыскать способ на ней жениться. Но, ошеломлённый или нет, я всё равно чувствовал облегчение.

В Лас-Вегасе я оказался впервые, и он превзошёл все мои ожидания. Над городом буквально светился ореол лихорадочного возбуждения, а люди — и приезжие, и местные — хаотично метались в состоянии невероятных надежд, как наэлектризованные частицы. По сравнению с ним Нью-Йорк казался оплотом покоя и безмятежности.

— Горячка азарта, — пояснил таксист в ответ на моё замечание. — Всех она достаёт. Все хотят сорвать куш, особенно лохи и провинциалы. Прилетают самолётами или приезжают на крутых тачках, а уезжают автостопом. В этом городе выигрывают только заведения, все остальные в жопе. Послушай моего совета: если будешь ставить, то ставь на тёлок, здесь много оголодавших.

Сняв в мотеле шикарный номер, я уплатил за две недели вперёд. Пачка стодолларовых купюр, от которой я отсчитал плату, не произвела на портье ни малейшего впечатления. Скоро я узнал, что стопка банкнот в Вегасе всё равно, что мелочь в Пеории.

Я намеревался остановиться в Лас-Вегасе только для передышки и развлечения. Последовав совету таксиста, я поставил на девочек. Насчёт них он оказался прав: большинство были голодны, голодны по-настоящему, до истощения. Потратив неделю на самых прожорливых, я чувствовал себя как Моисей, накормивший целый народ.

Однако в Библии сказано: не оскудеет рука дающего.

Я кормил изголодавшуюся особу, три дня питавшуюся только бесплатными ланчами в казино и пытавшуюся связаться с братом из Финикса, чтобы выпросить деньги на автобус до дома.

— Я просадила всё, — горестно призналась она, поглощая огромный бифштекс вместе со всем гарниром. — Все привезённые деньги, все деньги на текущем счёте, всё, что смогла получить за свои драгоценности. Продала даже обратный билет на самолёт. Хорошо, что номер оплатила заранее, а то пришлось бы спать на кушетке в вестибюле.

— Ничего, поделом мне, — весело улыбнулась она. — Никогда не играла раньше и не собиралась, когда сюда приехала. Но этот чёртов город действует незаметно и уверенно.

— Надеюсь, ты купил мне обед просто из любезности, — вопросительно поглядела она на меня. — Я знаю, каким способом девушки выкручиваются в этом городишке, но это не в моём стиле.

— Расслабься, — рассмеялся я. — Мне нравится твой стиль. В Финиксе тебе нужно на работу?

— Да, если сумею связаться с Бадом, — кивнула она. — Но если не вернусь до понедельника, с работой можно проститься.

— А чем ты занимаешься? — поинтересовался я. По виду она смахивала на секретаршу.

— Я дизайнер в фирме, занимающейся разработкой и печатью чеков. В общем, художник-график. Контора маленькая, но мы работаем на пару крупных банков и кучу клиентов поменьше.