– Зачем?

Я опять вытащила бумажник. Подросток мигом начал набирать цифры. Оповестив полковника, я со спокойной совестью вернулась в машину. Вчера Костя обмолвился, что Поля пришла на вечеринку к Лене Ракитину с новым кавалером. Небось Леонид знает, как зовут парня.

Леня Ракитин тоже живет в этом доме, он учился в школе на один класс младше Полины, а его старшая сестра Катька давным-давно, когда я еще была вынуждена давать частные уроки, брала у меня уроки французского. Ракитиных мне подсунула Нинка, она сама не рисковала готовить детей для поступления в вуз, а мне было все равно, чем заниматься, лишь бы платили денежки.

Номера квартиры Ракитиных я не помню, зато великолепно знаю, как идти к ним. Третий подъезд, пятый этаж, дверь справа от лифта.

Ноги сами понесли меня по знакомой дороге. Дверь открыла Катька.

– Даша? – удивилась она. – Вот приятный сюрприз.

Странное дело, но все мои ученики через два-три занятия отбрасывали отчество и начинали звать меня по имени. Впрочем, никто из знакомых не обращается ко мне официально-тяжеловесно: Дарья Ивановна. Нет, обходятся попросту: кличут Дашей или Дашуткой, даже маленькие дети не употребляют слово «тетя»…

– Ты в гости? Вот молодец, – радовалась Катька, – входи, чайку попьем или больше кофейку желаешь?

– Мне все равно, – ответила я, – сойдет и то и другое, только без сахара и сливок. Скажи, Леня дома?

– Спит, – хихикнула Катька, – мой трудолюбивый братец дрыхнет без задних ног.

– В три часа дня?

– Так он лег только в полдень!

– Почему?

– Всю ночь пил, гулял и веселился, – пояснила Катька.

– И родители разрешили? – удивилась я.

Насколько помню, у Ракитиных суровый отец и строгая, неулыбчивая мама, лупившая детей за тройки офицерским ремнем. Причем телесные наказания вовсю применялись в то время, когда я занималась с Катькой языком. Девочке было семнадцать лет, но мамаша по-прежнему считала ее едва вышедшей из младенческого возраста. Катьке предписывалось приходить домой не позже восьми, а обнаруженная в ее сумочке губная помада привела к такому скандалу, что мне пришлось вмешаться и отнять у разъяренной бабы швабру, которую она намеревалась изломать о спину дочери.

– Евгения Ивановна разрешила Лене всю ночь гудеть с гостями?

Катька со стуком поставила передо мной красную кружку с надписью «Нескафе», внутри которой плавал пакетик «Пиквик».

– Ты у нас сто лет не появлялась, – спокойно сообщила девушка, – мать с отцом давно уехали.

– Куда? – изумилась я.

– Так в Германию, папе там лабораторию предложили, деньги приличные, здесь он копейки получал. Мы теперь сами по себе.

Я разинула рот.

– Не может быть!

– Ну не совсем сами, – хитро ухмыльнулась Катька, – за нами поручили приглядывать бабе Зине, только ей все равно, глухая совсем. Ляжет в восемь спать, и все. Она дрыхнет, а у нас самое веселье идет.

Я хмыкнула: да уж, представляю, как отрываются Ракитины, желая вознаградить себя за долгие годы послушания!

Мы пили чай и болтали об общих знакомых. В самый разгар приятной беседы появился Ленька, взлохмаченный, с красной левой щекой и опухшими от сна глазами.

– Привет, – пробормотал парень, отчаянно зевая.

Разговор стал общим. Побалакав о том о сем, я, вздохнув, сказала:

– Бедная Полина…

– Да уж, не повезло, – согласился Леня.

– И ведь не знаешь, кому сколько суждено, – продолжала я. – Вы дружили?

Катька дернула плечом:

– Встречались.

– Давно виделись в последний раз?

Ленька почесал коротко стриженный затылок.

– У меня на дне рождения, 18 ноября, погудели славно.

– Да, – хмыкнула Катька, – бутылки потом два дня выбрасывали, повеселились от души.

– Полечка, конечно, с Костей пришла?

Леня и Катька переглянулись.

– Не, – сказал парень, – у них окончательный разрыв вышел.

– Да ну? – фальшиво изумилась я. – Столько лет дружили, жениться собирались.

– Сам удивился, – сказал Ленька, – открываю дверь, вижу, Поля с мужиком. Я на парня-то и не посмотрел как следует, думал, Костька. А уж когда во-шли…

– Такой душка, – влезла Катька, – просто красавец. Рост, улыбка, плечи… Восторг.

– Ерунда, – охладил пыл сестры брат, – на манекен похож, ну такой, который в магазинах выставляют. Глаза круглые, губки бантиком, «голубой» небось.

– Не пори чушь, – рассердилась Катька.

– Звали его как? – словно невзначай поинтересовалась я.

– Виктор, – ответил Леня.

– Нет, Вячеслав, – сообщила Катька, – или Владимир.

– В общем, на В, – резюмировал Ленька.

– А фамилия?

– Зачем она нам? – удивились ребята. – Мы и не спрашивали…

– Вы его в первый раз видели?

– Ага, – ответил Леня, – и в последний. Да в чем дело?

– Полина дала ему на время попользоваться нашим видеомагнитофоном, – быстро соврала я, – вот теперь хочу назад забрать… А где же парня искать?

– Да уж, задача, – протянул Леня, – только нам ни к чему было у него расспрашивать про биографию. Сказал только, что студент, и все. Он, вообще, тихий!