Шрифт:
– А вы мне нет, – отрезала я, встала и пошла по лестнице вверх, кожей ощущая его липкий взгляд, ползающий по моей фигуре. Внезапно в душе проснулась тоска. Ну почему у меня всегда так? Дети передрались, поужинать, судя по всему, не удастся, в доме появился противный мужик, решивший охмурить глупую богачку, да еще Хуч напился, как последняя свинья!
ГЛАВА 9
Оставшись вчера без ужина, я не получила и завтрака. Боясь, что режиссер, оператор и Ольга заставят меня изображать невесть что, я на цыпочках прокралась в гараж и вздохнула свободно только на въезде в город. Слава богу, теперь до вечера меня никто не тронет.
Лучшая подруга Полины Аня Попова училась вместе с ней в одной группе. Я доехала до Коломенского переулка, отыскала нужную аудиторию и увидела Аню, сосредоточенно пишущую в тетради. Шел урок французского. Пожилая преподавательница бубнила:
– Же абит…
Вот ведь безобразие, где они откопали эту особу? «Же абит!» Да ни один француз не произнесет «Я живу» таким образом… Но тут прозвенел звонок, Анечка вышла в коридор, увидела меня и нахмурилась.
– Здравствуй, – весело сказала я, – пойдем перекусим!
– У меня еще две пары, – не слишком вежливо ответила Аня.
– Ничего, я подожду.
– Пожалуйста, если делать нечего, – совсем уж грубо ответила девушка.
Но я решила не обращать внимания на недовольный тон, в конце концов, работа есть работа, и покладисто добавила:
– Я абсолютно свободна, просто как ветер.
Следующие несколько часов я промаялась в коридоре и от скуки сделала одной девчонке домашнее задание по французскому. Обрадованная девушка мигом растрепала сокурсникам о странной тетке, лихо расправляющейся с текстами, и ко мне, словно журавли в Африку, потянулись другие студенты с тетрадями в руках.
Наконец Аня освободилась, мы сели в «Рено», и я без всяких обиняков спросила:
– Твое мнение?
– О чем?
– О смерти Полины?
Аня уставилась в окно.
– Вы же дружили, – сказала я.
– Было дело.
– А почему поругались?
– Да так, ерунда…
– Ничего себе, – возмутилась я, – столько лет рядом, а потом, бац, перестали даже разговаривать. И потом, ты же приехала, когда мы собирались хоронить Полю, плакала…
– Смерть заставляет забыть об обидах, – заявила Аня.
– Так что у вас стряслось?
– Так, мелочь, – не хотела идти на контакт Аня, – вам-то зачем в чужом белье копаться?
– Полину убили, она была мне родным человеком, я хочу узнать, кто и почему это сделал.
Анечка вытащила сигареты:
– Нам сказали, что она погибла в автомобильной катастрофе…
– Ты помнишь, естественно, про ее воскрешение из мертвых и пожар в машине?
Аня кивнула. Я быстро рассказала историю с примерочной кабинкой. Анюта преспокойно докурила, выбросила окурок и заявила:
– Значит, она достала кого-то, думаю, женщину. Небось хотела мужа увести, а та не стерпела.
– Отчего ты так думаешь?
Анечка поджала губы, затем нехотя процедила:
– Расскажу в общих чертах кое-что про Полину, но очень вас прошу не распространять эту информацию.
– Можешь быть спокойна, буду нема, как кастрюля, – заверила я.
Аня и Поля дружили со школы, бегали друг к другу в гости, частенько делали уроки вместе. Социальное их положение было равным. Обе росли без отцов, и особого достатка в семьях не наблюдалось. Но голодные и оборванные не ходили никогда, матери старались изо всех сил, чтобы дочки выглядели прилично.
Вместе поступали они и в институт. Идея стать переводчицами первой пришла в голову Ане. Знание языка – выгодное дело, без работы никогда не останешься. К тому же вполне возможно, что пойдут командировки за границу, а Анечке страшно хотелось посмотреть мир, одеться, обуться…
У Поли же имелась иная мечта.
– Как ни старайся, – объясняла она Анюте, – этот мир создан для мужиков. Ну, много женщин пробилось в жизни?
– Агата Кристи, Мадонна, Алла Пугачева, – старательно перечисляла Анечка.
– Э, ерунда, – отмахивалась Поля, – давай не будем вспоминать тех, кому господь отсыпал талант. И не сами они такими стали, просто достался бабам абсолютно случайно эксклюзивный набор генов от родителей. Ну где тут их заслуга?
Анечка пыталась было возразить, что одного дара мало, требуется еще трудолюбие, элементарная усидчивость, в конце концов, но Полина ее не слушала.
– Нет, – настаивала она на своем, – этих всяких Марининых, Плисецких и прочих не трогаем. Лучше спроси: есть хоть одна баба президент? Или председатель правления банка? Может, хоть одна заработала сама состояние? Нет! Кругом мужики.