Кунг-фу – специфическое искусство, а не просто физические упражнения. Это тонкое искусство выражения деятельности мозга посредством выполнения определенной техники. Сущность кунг-фу – это не предмет, который можно изучать, как науку, с помощью получения фактов и их анализа. Нет, понимание этого принципа происходит спонтанно, как озарение, возникающее в мозгу, освобожденном от каких-либо эмоции и желаний. Сущностью этого принципа кунг-фу является Тао-спонтанность всех явлений, происходящих во Вселенной].

[После четырех лет упорных тренировок я начал понимать и чувствовать принцип [мягкости] – искусство нейтрализации усилий противника с минимальной затратой собственной энергии. Все это звучит просто, но применить это в жизни исключительно трудно. Как только я начинал спарринг со своим противником, мой мозг приходил в состояние полнейшего смятения. Особенно после обмена ударами, вся теория [мягкости], которой я пытался следовать, шла прахом. У меня оставалась одна единственная мысль – любым возможным способом ударить его и выиграть.

Мой инструктор, профессор Ип Мен – глава школы Вииг Чун, подходил ко мне и говорил: [Лунг, расслабься и успокойся. Забудь о себе и следуй только движениям твоего противника. Освободи свой мозг, позволь ему – основе реальности, производить все контратакующие движения без препятствующих колебаний и сомнений. И самое главное, освой искусство [расслабления] в любой фазе боя].

[Да, так это было! Я должен расслабиться, однако, как только я начинал думать об этом, я только еще больше закрепощался, все получалось против моей воли. Как только я говорил себе: [Ты должен расслабиться], то тут же требование, заложенное в слове [должен], оказывалось совершенно несовместимым с желанием [расслабиться]. Когда мое острое самосознание доходило до того состояния, которое психологи называют [внутренним и внешним ослеплением], мой инструктор снова подходил ко мне и говорил: [Лунг, только следуя естественному ходу вещей и не вмешиваясь в него, ты сможешь сохранить себя. Запомни, никогда не противопоставляй себя естеству, никогда не встречай свои проблемы лоб в лоб, но всегда контролируй их, двигаясь в соприкосновении с ними. Не тренируйся на этой неделе. Иди домой и подумай об этом].

[Всю следующую неделю я оставался дома. Проведя долгие часы в медитации и тренировках, я, в конце концов, пошел к морю поплавать в джонке. На море я опять вспомнил свою последнюю тренировку в зале, то, как я вел себя на ней, взбесило меня, и я тогда со всей силы ударил рукой по воде. И в тот же миг мой мозг поразила одна мысль.

А разве не вода – одно из основных составляющих всего существующего на земле, является сутью кунг-фу? Я нанес еще один удар, вложив в него всю мою силу, и снова никакого урона воде. Я попытался схватить воду пальцами и сжать в кулаке, но это оказалось невыполнимой задачей. Вода – самая мягкая субстанция в мире, может заполнить собой сосуд любой формы. И в то же время она способна пройти сквозь самую твердою субстанцию в мире. Так вот оно что! Я должен стать таким, как вода. Вдруг надо мной пролетела птица, и тень ее упала на воду. И снова мистический скрытый смысл стал понятен мне. Разве не так же, как отражения птицы па воде, должны проноситься в моем сознании эмоции и помыслы моего противника. Это именно то, что имел в виду профессор Ип, когда говорил, что я должен расслабиться, не сковывать себя – ведь это означало быть без чувств и без эмоций, но это означало, что чувства и эмоции не должны сковывать. Следовательно, для того, чтобы я мог контролировать свои действия, я должен прежде всего научиться следовать своей природе, а не противиться ей. Я лежал на дне лодки и упустил, как я соединился с Тао; я стал заодно со своей природой, я лежал без движения, предоставив лодке двигаться свободно туда, куда ей захочется. В тот миг я достиг состояния душевной гармонии – того состояния, в котором все то, что составляло для меня оппозицию, воссоединилось со мной вместо того, чтобы, как раньше, воевать против меня. В моем сознании больше не было места для конфликта. Весь мир стал для меня родным.

Так думал Брюс, когда ему было восемнадцать лет. Но все это еще только предстояло ему открыть для себя. Когда он начал изучать кунг-фу у Ип Мена, он был жестоким, диким, с мятежным духом подростком, вооруженным цепью, ножом и парой кастетов, стоявшим, как правило, во главе своей шайки, полным нетерпения проверить еще раз свой бойцовский дух. Драка начиналась, как правило, при отсутствии каких-либо причин. Отвага была основным катализатором. Брюс подходил на улице к своему противнику, и они начинали сверлить друг друга глазами – это была уже настоящая схватка характеров. Но никому ни разу не удалось выиграть такой поединок у Брюса, он и сам об этом не без гордости говорил своим братьям И, как вспоминает его брат Роберт, как только между лидерами начиналась драка, то, конечно, она тут же перерастала во всеобщее побоище. В портрете Брюса, в котором он получился малолетним бунтарем и потенциальным преступником, пожалуй, немного сгущены краски. Брюс, я в этом совершенно убеждена, по природе своей был слишком интеллигентным, слишком много в нем было артистичности, а это давало ему возможность удерживать себя там, где другой перешел бы невидимую грань. Множество его выходок можно было ожидать заранее, угадывая высокий бойцовский дух мужественного подростка. Все дети, учившиеся в колледже [Ля Саль], были китайцами-католиками и между ними и английскими детьми из колледжа Король Георг Пятый была постоянная непрекращающаяся вражда. Китайцы, проживающие в Гонконге, недолюбливали англичан. Их поведение по отношению к англичанам вполне понятно, если вспомнить историю Гонконга и ту [дружбу] между этими нациями, которая основана на иллюзии равенства и невмешательства. После школы Брюс с толпой своих приятелей собиралась около колледжа англичан, чтобы в который раз поучить англичан. Естественно, что эти встречи как правило заканчивались дракой. И именно тут Брюс впервые учился применять в реальной жизни принципы классического кунг-фу, встречаясь с противниками, которые находились в счастливом неведение относительно правильной техники классического кунг-фу. Поэтому их реакция и поведение в драке были совершенно непредсказуемые, а именно непредсказуемость легла в основу его собственного метода, названного им позже [Джиг Кун До] или [Путь опережающего кулака], охарактеризованного Брюсом как [искусная форма учиться драки].

Брюс набросился на изучение кунг-фу с присущей ему страстью. Если он вдруг начинал чем-нибудь интересоваться, то, стараясь дойти до сути, проявлял поистине первобытную силу и упорство, он становился очень [прожорливым] и все поглощал и поглощал новую информацию. Его преданность кунг-фу была безмерной. В то время, как другие ученики придерживались определенного расписания занятий, Брюс ежедневно после школы спешил к Ип Мену. Порой, для того чтобы иметь возможность быть на уроке единственным занимающимся, Брюс прибегал к следующему трюку: он приходил много раньше всех остальных учеников и встречал их на пороге школы Ип Мена со словами [Учитель просил передать, что сегодня занятий не будет], сам же после этого один шел в зал, где и был единственным объектом внимания и мудрости большого мастера.

По отношению к кунг-фу Брюс вел себя как маньяк. Казалось, он жил только кунг-фу. Только что он мог находиться в глубокой задумчивости и вдруг срывался с места и наносил серию ударов, испытывая на практике ту идею, которая возникала в его беспокойном мозгу. Идя по улице, он порой шокировал прохожих, когда начинал сыпать ударами вокруг себя во все стороны (те эффективные удары ногами, которые позже стали известны кинозрителям, не были техникой стиля Винг Чун). Дома даже во время еды он не мог спокойно сидеть, а двигал стул вперед назад свободной рукой, укрепляя мышцы.

Прозанимавшись кунг-фу 2 месяца, он снова подрался с парнем, который до этого его отколотил. На этот раз Брюс оказался лучше своего обидчика. [Я изучал Винг Чун], усмехнулся Брюс, глядя на своего поверженного соперника. Фактически же дело было, конечно, в уверенности Брюса в своих силах, а не в его мастерстве, так как ни одно воинское искусство не способно трансформировать человека за такой короткий срок. К 15 годам Брюс был уже заметной фигурой среди ребят, живших по соседству. Кроме всего, он был очень симпатичным и знал это. Он был в том возрасте, когда подросток начинает обращать внимание на противоположный пол. Его брат Роберт говорит: [Брюс проводил минут 15 у зеркала, причесывая волосы, проверяя, как завязан галстук и т. д.]. В этом был, конечно, элемент нарцисцизма, но все это было в нормальных пределах для парня его возраста. Конечно, его внешние данные плюс уверенность в себе, да и репутация задиры привели к тому, что ему не составляло большого труда привлекать к своей персоне внимание девушек. Его манера держаться с девушками отличала его среди других юношей – это была хорошо сбалансированная смесь самоуверенности, чувственности и непринужденности в общении. Короче говоря, он обрушивал весь огонь своей батареи очарования на ту девушку, которая попадала в поле его зрения, кроме того, он был прекрасный танцор В 1958 году Брюс выиграл в Гонконге чемпионат по исполнению танца ча-ча-ча. В одном из журналов было сказано, что у Брюса были порнографические карты, которые он время от времени показывал той девушке, которая соглашалась провести с ним вечер, хотя в общем карты были не более чем шутка. Это был маленький трюк, так как редко девушка могла удержать улыбку и не рассмеяться, когда Брюс дарил ей одну из таких карт.