Работа в мастерской шла полным ходом. Было оживленно и шумно. Стучали молотки, гремело железо, валил удушливый дым из-под раскаленных паяльников. Сыч остановился: он представлял, что «Веселый керогаз» – это грязная запущенная сараюшка, в которой торчат двое-трое ребят и чинят от скуки ведра и кастрюли. Оказалось все совершенно иным. Ему было удивительно, что на окнах висели шторки, а на подоконниках алели кустистые герани, что в мастерской полно ребят и все они не просто заняты, а увлечены своими делами. Сыч внимательно оглядел верстаки с новыми поблескивающими тисками, полки-клеточки, которые протянулись во всю длину и высоту стены. В клеточках стояли чайники, электрические утюги, кастрюли, электродуховки, плитки и даже лежал самовар. А на каждой вещи прикреплена проволочкой бумажка с фамилией владельца.

– Это, – пояснил Андрюшка, – готовая продукция.

«Ого! – качнул головой Сыч. – Будто все сговорились ломать и нести сюда вещи на починку. Уж больно много!» Но, конечно, никто специально не ломал ни посуды, ни электроприборов. Просто нашлось где ремонтировать, вот люди и понесли их в «Веселый керогаз». Несли теперь уже чуть ли не со всего квартала.

Подошла Светка с толстой тетрадью в руках. «Журнал работы», – как называла эту тетрадь Светка. Туда она записывала, кому и что отремонтировал «Веселый керогаз». Сыч еле узнал Светку, так она изменилась за два года.

– А ты чего пришел сюда? – свысока глянула она на Сыча. – Как клиент или просто посмотреть?

Сыч растерялся, промычал что-то неопределенное. Светка оглядела его критически и важно произнесла:

– Вообще-то сюда посторонним вход запрещен, – и пошла гордой начальнической походкой. Сыч смущенно улыбнулся:

– В самом деле нельзя?

Андрюшка захохотал.

– Да брось ты! Она у нас такая. Сама себя в начальники назначила и теперь командует. Идем в ту комнату.

И тут Сыч увидел мотоцикл. Самый настоящий «ИЖ». Приземистый, руль, как рога. У мотоцикла возились измазанные маслом Тимка и Алька. У Тимки одна рука была забинтована.

– А, Сыч, – произнес он. – Здорово. Ты как попал сюда?

– Да вот Андрюшка привел…

Тимка пододвинул табуретку.

– Садись. А мы вот решили пока разобрать машину, посмотреть что и как. Если сумеем исправить, тогда покатаемся. – И Андрюшке: – Гляди, я уже инструкцию нашел и книжку. По ним отремонтируем и соберем.

Будто на другую планету попал Сыч. Здесь все не то: не те заботы, не те разговоры, да и ребята совсем другие. Когда приятели Сыча собирались вместе, разговор у них шел лишь о деньгах, о предстоящем или законченном «деле», о развлечениях. Трудно представить Генку и Жмыря с молотками и ключами в руках. А ведь, пожалуй, интересно повозиться с мотоциклом. Видал, как Тимка орудует! И Андрюшка, и этот головастый с большими ушами – Алька.

Смотрел, смотрел Сыч на ребят, не вытерпел, взялся помогать.

Пришел Фаддеич, достал трубку, закурил, помолчал:

– А кто из вас мотор ладить может?

Ребята приостановили работу, обернулись к Фаддеичу.

– Никто, – сказал Тимка.

Фаддеич крякнул, недовольно запыхал трубкой.

– Нехорошо. Машина – не забава. Она умелые руки любит. Сломать машину каждый сможет.

Ребята смущенно переглянулись, а Тимка бодро заявил:

– У нас книга есть про мотор. Научимся.

– Вишь ты, шустрый какой: «Научимся!»

Встал, подошел к мотоциклу, не торопясь и очень внимательно остукал его.

– Мотор еще послужит, коли руки приложить… Ну-ка, парень, дай ключи, – обратился он к Андрюшке.

С Фаддеичем дело пошло быстрее и интересней. Он называл каждую деталь, объяснял, для чего она нужна. Тимка с восхищением подумал: вот дед так дед! За что ни возьмется, все умеет и знает. Конечно, если Фаддеич поможет – будет у них мотоцикл! Сидит Тимка и мечтает о том, как будет отремонтирован мотоцикл, как раздобудут они коляску к нему, как каждый научится водить машину. А тогда, тогда!.. Да что там говорить! В какие путешествия можно отправиться! Взять ружье, набрать еды – и айда в Кулундинские степи, на Кучукское озеро или махнуть в Горный Алтай. Там, говорят, такая красота, что и во сне не приснится! Забраться куда-нибудь в глушь, разбить палатку, развести костер и целую ночь рассказывать необычайные истории…

Пока Тимка про мотоцикл, про коляску да учебу говорил, ребята не особенно прислушивались. А как дошел до путешествия, побросали все, заинтересовались. Андрюшка вздохнул.

– Мотоцикл маленький. Сколько ребят усядется? Самое большое пять. А куда палатку, куда бензин, еду, снаряжение? Вот бы автомашину свою, дворовую иметь! Хотя бы «Москвича». Тогда другое дело! Тогда в любое путешествие можно ехать.

Размечтались ребята. Тихо отложил инструменты и Фаддеич. Задумался старик, о трубке своей забыл, устремил взгляд через окно куда-то далеко, далеко.

– А если тележку сделать и мотоциклетный мотор на нее поставить? – говорит Алька. – Потянет?

– Пожалуй, – отозвался Андрюшка.

– Вряд ли, – покачал головой Тимка.

Отвел глаза Фаддеич от окна, слушает ребят, улыбается в заскорузлую рабочую руку. Как понятна старику красивая мальчишеская мечта о далеком путешествии в неизведанные края! «Ах вы, галчата», – думает растроганно Фаддеич и неторопливо набивает трубку. Давно ему не было так легко и радостно, как здесь, в этом «Веселом керогазе». Словно частицу молодости вдохнули в старика мальчишки. С ними он снова почувствовал себя занятым, нужным и рабочим человеком. Смотрит Фаддеич на ребят и вспоминает свое собственное далекое детство. И он мечтал о путешествиях. Еще как мечтал! Да все попусту. Десяти лет ушел к кулаку работать. Потом был и плотогоном, был и рыбаком, столяром, мотористом, слесарем. Да разве упомнишь все. Пришла гражданская война. Партизанил. Бил беляков по всей Сибири. Потом снова работал. Так и ушла мальчишеская мечта, оставив лишь грустное и трогательное воспоминание.