Адмета не поддержал никто, кроме Пелея и Акаста. Ветер был резким, а вчерашний дневной переход на веслах так измучил аргонавтов, что сама мысль о том, чтобы опустить рею и грести назад против ветра, их пугала. Кроме того, они больше боялись снова встретиться с Геркулесом, чем заслужить упрек в том, что его бросили: он был в безумном состоянии еще до того, как пропал Гилас, а ведь они даже не оставили верзиле пищи или питья на месте стоянки.

Идмон сказал:

— Ну, Ясон, ты — наш предводитель. Тебе и принимать решение. Мы вернемся или поплывем дальше?

Ясон сел, сверкая глазами и не желая произносить ни слова. Афинянин Фалер поддел его:

— Ясон, ты молчалив, как торговец рыбой на афинском рынке, когда покупатель спрашивает его о цене рыбы, выраженной в масле или ячмене. Он не назовет цену, боясь запросить меньше, чем готов заплатить покупатель. Но когда воображала-продавец проигрывает такой фокус со мной, я подхватываю влажную рыбу и шлепаю его по морде, хотя в целом я человек терпеливый.

Адмет заговорил снова:

— Ветер уносит нас все дальше и дальше. Ну, Ясон, скажи свое слово, пока еще не слишком поздно.

Идас хрипло усмехнулся:

— Адмет, Адмет, твоя ягнячья шапка сбилась набекрень, а нос выпачкан дегтем. Сядь, приятель, сядь!

Калаид сказал несколько мягче:

— Адмет, забудь о Геркулесе. Кто-то из богов внушил Тифию, чтобы тот нас поднял, как и случилось, и закрывал нам глаза на то, что Геркулес не с нами.

— А своей невидимой дланью все еще запечатывает губы Ясона, нашего капитана, — вставил Зет. — Давайте поплывем дальше, забыв безумного тиринфца и думая только о Руне.

Адмет ответил:

— Отлично. Что я стою один против всех вас? Но будьте свидетелями, Акаст и Пелей, что вы и я всерьез предлагали вернуться к стоянке и что Калаид и Зет были против. Если Геркулес пожелает отомстить кому-либо из нас, пусть обрушится на этих двух фракийцев. Ясон, Аргус, Тифий и остальные, кажется, впали в священный транс и не могут отвечать. Что касается тебя, Идас, то когда ты скажешь в насмешку что-нибудь лишнее, слово это влетит обратно к тебе в рот, словно злой дух, и ужалит тебя в язык.

Они плыли в молчании, которое вскоре нарушил скрипучий голос Аскалафа Орхоменского:

— Мне слышится, будто на носу что-то поет. Не может ли это быть дубовая ветвь Зевса?

— Это только ветер играет снастями, — сказал Эхион.

Но прорицатель Мопс вскарабкался на нос и, призвав экипаж к молчанию, внимательно прислушался. Наконец он заговорил:

— Ветвь говорит: «Геркулес остался на берегу по замыслу самого Зевса. Гнев Геркулеса подготовит для нас обратную дорогу. Для Полифема у отца Зевса тоже есть работа в устье Киоса. Перестаньте, мои сыны, пререкаться между собой, а благочестиво плывите на поиски священной реликвии, которая была давным-давно похищена Кобылой у Овна».

Это разрешило вопрос, и на корабле снова воцарился мир.

Геркулес, поскольку ему не удалось найти следа Гиласа в долине реки Киос, побывал во всех окрестных городах Миссии и обвинил каждого правителя по очереди, что тот похитил у него Гиласа. Когда они опровергали обвинение, он требовал у них заложников — как гарантию их помощи ему и обещания искать Гиласа, пока они его не найдут. Они соглашались, зная, что если они откажут Геркулесу в чем-либо, он разрушит их жилища и сожжет посевы. И поныне жители Мисии еще ищут везде Гиласа раз в году, тщетно выкрикивая его имя в плодородных долинах и густых лесах своей страны. Сам же Геркулес подался в Колхиду пешком, надеясь перехватить там «Арго» и отомстить Ясону и его спутникам.

Полифем, будучи изгнанным из Ларисы, не имел пристанища, и когда Геркулес поручил ему заботу о своих тридцати юных мисийских заложниках, решил поселиться в долине Киоса и построить там город. Так он и поступил, и в долине вырос весьма значительный город, любимое место гнездования священного аиста.

Обогнув мыс Посейдон, аргонавты взяли курс на северо-запад, опустив парус и взявшись за весла. Высокие холмы загораживали их от ветра, но они не пришли в себя после изнурительного предыдущего дня, и продвижение их вдоль крутого и скалистого берега было, соответственно, медленным.

Навплий спросил Ясона:

— Давайте пройдем через Босфор сегодня днем?

Ясон посоветовался с Тифием, который ответил:

— Течение в проливе все еще будет очень сильным. Думаю, без помощи Геркулеса мы едва ли сможем его одолеть.

— Тогда почему же, — вскричал Адмет, — ты так торопил нас сегодня утром, оставив Геркулеса на берегу?

Идмон сказал звонко:

— Адмет, Адмет, мы уже достаточно обсуждали этот вопрос, и ветвь отца Зевса, заговорив, явно взяла на себя ответственность за действия Тифия. Я советую тебе подойти к Тифию, пожать ему руку и показать, что ты ему друг; то же касается Ясона, Калаида и Зета.