— Уйдите! — просила девушка и снова забывалась мучительной дремотой, где Доминик отрекался от нее.

Утро началось для нее очень поздно. Обычно тюремщик будил ее ни свет ни заря, а теперь даже не появлялся. Ника проснулась с сильной головной болью. Все плыло перед глазами, тело колотилось в ознобе. События ночи вспоминались обрывочно, и Зарецкая совсем не была уверена, что они не были бредом. По крайней мере, проснулась она в той же позе, в какой ложилась и засыпала. Никаких ощущений, которые могли бы пролить свет на вопрос, было или нет ночное «обследование», пленница тоже не испытывала. Только эта страшная головная боль…

Нью-Йорк, квартира Дика, август 1001 года.

— O my god! — я безвольно роняю руки вдоль туловища: ма совершенно меня не слушает. — Маргарет! Маргарет, ты меня убиваешь! Клянусь этими… как их?.. мощами Святого Луки, что я действительно не могу приехать!

Хотя мама и стремится изо всех сил выглядеть и вести себя как американка, повадки у нее исконно итальянские. Вот и теперь, причитая, перебивает и твердит свое:

— Рикки, юбилей, 40 лет нашего брака с твоим отцом, Мама Мия, кого я вырастила на свою голову?! К тому же ты до сих пор так и не познакомил меня… нас… со своей женой! О, Мадонна, не пошли больше никому такого сына, как этот недостойный, неблагодарный и бессердечный мальчишка!

Сейчас она пустит слезу.

Так.

Сейчас отключит связь… и ровно через пятнадцать секунд возобновит.

Я даже не стал разрывать сеанс, лишь покосился на кусающую губы, чтобы не рассмеяться, Фанни. Жена самозабвенно притворялась, что полностью погружена в виртуалку (они с Питом как раз выполняли какой-то квест).

Голографическая проекция из родительского дома в Сан-Марино вновь возникла передо мной:

— Риккардо, это моя последняя просьба! — твердым голосом предупредила Маргарет.

Хотелось бы мне в это верить…

Я рубанул воздух ладонью:

— Ма! Это всё! Прости, но приехать я не смогу. Работы столько, что отец меня поймет.

— Отец его поймет! Отец его поймет! Нет, ну надо же! Я тебя не пойму! И не обращайся ко мне больше ни с чем!

Мама раздраженно ткнула пальцем в сенсор своего ретранслятора и пропала из вида. Если через минуту не вернется — значит, уже не вернется. Сегодня.

Минута истекла, и я перевел дух.

Не могу же я объяснять ей, что намеченная акция потребует завтра моего и Фаининого присутствия здесь, в Нью-Йорке. Маргарет захочет подробностей, потом — подробностей подробностей, и так бесконечно.

— У тебя вся родня такая? — подлила масла в огонь моя дражайшая супруга.

Конечно, она ведь не знакома ни с кем из клана Калиостро, черт побери!

— Фанни, ты могла бы принести мне чего-нибудь попить? — я без сил рухнул на диван и содрал с себя футболку.

В Италии уже глубокая ночь, а Маргарет разобрало так, что ей не спится. Могу ее понять: канун сорокалетнего юбилея свадьбы не такой уж пустяк. Но попади к вам в руки то, что попало мне — нам с Джокондой — и глобальный катаклизм показался бы в сравнении с этим незначительной чепухой.

Элинор отдал мне свои часы настолько буднично, словно они и впрямь были простыми часами. После этого в его камере нашли черную рясу, которая делала его похожим на монаха-бенедиктинца. Он сказал, что так одевались все послушники монастыря Хеала и еще того местечка (названия, к сожалению, я не запомнил из-за потрясения), где этот монастырь находился на Фаусте.

Ведь я думал, что все его прежние телепортации происходили сугубо под контролем кого-то из ученых Антареса. Я представлял себе громадную установку футуристического вида, какие строят в целях голографосъемок. А здесь — приборчик, замаскированный под обычные часы для любителей стиля ретро. И пользователь может совершенно спокойно управлять им, разобравшись в регулировке…

Фанни подала мне бокал, провела рукой по рубцу на моем плече и уселась рядом.

— Ты представляешь, какой это прорыв в науке? Просто представляешь? — не утерпев, снова начал я.

— Злобный дядька Антарес домогается всех не живьем, так виртуально! — гречанка сделала «страшные глаза» и пошевелила растопыренными пальцами. — Слушай, Карди, а почему бы тебе не заткнуться или не поговорить о другом? Я уже слышать не могу об этом тран… транс… трансмутаторе…

— Трансдематериализаторе. Портативном ТДМ…

— Тем более! Это все потрясающе, я оценила и поаплодировала. Но добраться до изобретателей этого… ТДМа… твое Управление пока не сможет. Или сможет?

— Пока — нет.

— Так что ж переливать из пустого в порожнее?! А вот тактику в отношении Авроры и ее связников…

— Гипотетических!

— Гипотетических, — согласилась жена. — Вот ее мы разработать можем. Практически.

Допив минералку, я отставил бокал. Все-таки насколько же разные побуждения движут нами! Я нисколько не сомневался, что Фаиной руководит исключительно ревность к сопернице. Жена, скорее всего, права, но даже от нее нельзя было ожидать столь фанатичного упорства. Что же я буду делать, когда обсудить завтрашнее мероприятие к нам приедет Джо? А она приедет минут через двадцать.