— Это точно.

— Продолжая слушать эфир, я понял, где их логово. Нет, Хедвиг писал мне, что она, эта база, под Алпендорном в местечке Валкенсвейк, но где именно не знал и он. А я узнал. Сейчас принесу карту…

— Не надо. У нас есть свои.

— Вот, единственный вход туда через приток Норд-ам-эйсела, западнее Валкенсвейка. Только я не слышал, чтобы они говорили о погружении и всяких других водолазных делах.

— К тому времени приток мог и пересохнуть. От самой-то старушки Эйсел мало что осталось, — Ван Хогдалем поставил крестик на своей карте и что-то быстро записал в свои заметки.

— И что вы будете теперь делать? — Гусберт посмотрел на старого наемника, и что-то в этом взгляде Виму не понравилось, но он не подал виду и рассмеялся.

— Начну с тобой переговоры по поводу приобретения пары бочонков так называемого французского коньяка.

— Не-е. Механики мне голову оторвут. Кстати, что-то они на связь не выходят. Пойду еще покопаюсь в этой рухляди.

— Ну ладно, а мы начнем собираться потихоньку.

— Нет, не отвечают, — в дверях появился расстроенный Мейно. — Уж не знаю, что и думать.

— Все будет нормально, — Вим еще раз проверил, хорошо ли привязан клапан рюкзака.

— Может, останетесь на недельку другую? Тут неподалеку есть замечательная грязелечебница. Там этой грязи, как грязи…

— Нет уж спасибо, Мейно. Мы, за последние несколько дней, уже в двух медицинских учреждениях побывали, и в обоих нас до смерти залечить пытались. Один Самсон чего стоит. К тому же эти ваши призраки. Бр-р-р.

— Ну как знаете… Да, чуть не забыл. Эти с «Черного крота» несмотря на всю свою неуязвимость, все-таки кого-то боятся. Кого, я так и не понял, но боятся смертельно. Иначе бы не скрывались после своих налетов в считанные секунды.

— А кого им бояться-то? Нас с нашими пукалками в расчет можно вообще не брать. Механики? Так Лис при упоминании «Черного крота» вообще затрясся как осиновый лист на ветру. Кого может бояться атомный ракетный крейсер? Если только…

Они удалялись по шоссе, подальше от этого чистенького, вылизанного, и от этого еще более страшного города. Рууд все оглядывался на белоснежное здание автовокзала и парковку перед ним, заполненную серебристыми автобусами с тонированными стеклами и разноцветными автомобилями, у которых даже резина не ссохлась и не потрескалась. Виму же было не до того. Его терзала страшная догадка.

Что если «Огненный червь» не единственное подобное чудовище? Что если они, маленькие жалкие людишки, выжившие в адском пламени атомного горнила — просто мелкая пыль под ногами дерущихся подземных монстров? Могут ли они с Руудом что-то сделать? Во всяком случае уже совсем скоро это будет ясно.

— Все-таки все они чего-то недоговаривают, — рассуждал вслух Ван Хогдалем, когда наемники, распрощавшись с Гусбертом, шли по шоссе в сторону Алпендорна, — и Лис этот и Гусберт знают гораздо больше, чем говорят. Особенно Лис. Откуда у него, спрашивается, этот гирокомпас чудной взялся. Уж, не у этих ли с «Черного крота» он его увел? А этот Мейно, тоже хорош! Выжил один. Пьяный он валялся, как же. Всем бы так — прищучили тебя, раз и поллитра неразбавленного. Типа я тут бухой, чего вы от меня хотите? Ха-ха.

Дорога до Алпендорна оказалась на удивление чистой. Ни тебе консервированных костей на дорожном полотне, ни вылизанных огнем камней по обе стороны от него. Идиллия. Только Рууду это настроения не добавляло. Он все никак не мог смириться с тем, что утопил тогда в Кюлемборге свой арбалет. Винтовка это конечно хорошо, эффективно, но когда бьешь из арбалета какую-нибудь зазевавшуюся белку, ты на сто процентов уверен, что через полчаса к месту твоей охоты не сбегутся все местные отморозки. Вим, правда, все талдычит про свой глушитель, но насколько Рууд понял, начав разбираться в огнестрельном оружии, у глушителя тоже есть свой ресурс. Где потом новый брать? А арбалет можно новый сделать, чем он и займется, как только они вернутся в поселение наемников. Рууд уже и рессору с раздолбанного автомобиля снял. Почти не ржавая.

Вима, похоже, этот практически довоенный пейзаж тоже не радовал. Он-то знал, как опасна такая убаюкивающая тишина на широких восьмиполосных автострадах.

— Если не «охотники дорог», то «Велосипедисты» точно того и гляди пожалуют. Любят они такие места. Есть где раскатиться. Возле многих поселений общины специально устраивают завалы из машин. Ведь мало какому дозору удается предупредить своих о налете «Велосипедистов». Как засечь конную банду, я тебе уже показывал. Эти же гады любят нападать либо на зорьке, либо на закате. В сумерках в общем. И тихо так главное. По буеракам они не шастают на своих великах. А вот здесь им самое раздолье.

Оба наемника сбавили ход, высматривая по сторонам подходящую для ночлега заброшенную лачугу.

— Лучше углубиться вон в ту деревеньку, — Ван Хогдалем остановился у перевернутого бензовоза, огромный прицеп-цистерна которого был вскрыт как консервная банка, и, сняв с плеча FN, принялся рассматривать ближайшие к дороге домики. — Тут уже давно никто не живет. Вон почти все крыши провалились и из окон ветки деревьев торчат. Сюда вряд ли кто заглянет. Если только такие же засранцы, как мы.

Выбрав одну из таких развалюх, окна которой особенно сильно подверглись зеленой экспансии, они развели костер. Вим даже устроил что-то вроде постирушек. Благо и погода шептала, и огромный чугунный чан, оставшийся от прежних хозяев позволял замочить в нем все исподнее целиком, чтобы устроить ссудный день паразитам. Вот уж кому война не война, все нипочем.