— Наверное, Рууд, только эти твари на земле и останутся, после того, как мы, человеки, друг друга окончательно изничтожим, предварительно сожрав всех остальных животных.

Мальчик ничего не ответил напарнику. Во-первых, тот говорил тихо, будто разговаривал сам с собой, подбрасывая ветки в разгорающийся под чаном костер. Во-вторых, Рууд увлеченно разглядывал необычное оружие, развешанное на стене в гостиной.

— Ятаган.

Мальчик вздрогнул. Ух, как же Вим бесшумно двигается.

— А вот это кинжал, это сабля, — продолжал перечислять Ван Хогдалем. — Наверное, в это доме басурмане жили. Их оружие. Вот и в чане этом они плов варили.

— Плов?

— Мясо с рисом. Рис это… А ну ладно. Ты лучше смотри, какие рукоятки красивые. Умели делать. Сталь Дамасская. Странно, что всему этому до сих пор ножки не приделали.

Наскоро просушив над костром тряпье, Вим оставил Рууда приглядывать за булькающей в котелке кашей, а сам отправился в деревню. Проверить брошенные дома он решил после того, как в чулане, дверь которого была завешана персидским ковром, обнаружились герметично запакованные коробки с настоящим зеленым чаем. За время прошедшее со дня светопреставления все продукты прежних, которые не были сметены с прилавков уцелевшими представителями рода человеческого, превратились в высохшую биологическую субстанцию. Порой даже было не возможно определить, что хранилось раньше в той или иной найденной бочке — мед, сало или квашенная капуста. Зеленая слизь или серый порошок, вот что оставляли незваным гостям хозяева пустующих домов, чьи обглоданные кости через прогалины развороченных стен полировало солнышко. Даже чай и табак, и те рассыпались в труху, не пригодную к употреблению. Поэтому настоящий чай был просто королевским подарком для любого наемника. Сам Вим не мог отнести себя к гурманам. Его вполне устраивал чай из почек липы, березы или ольхи, или чай из тыквенных семечек, или любой другой отвар из множества целебных трав, но в крупных поселениях чай прежних ценится очень высоко. Никогда не пробовавшие его потомки некогда великой человеческой цивилизации стремились хоть как-то соприкоснуться с таким загадочным миром прежних. Одним словом пройтись по деревне стоило.

В соседнем доме ничего интересного не было. Крыша его полностью обрушилась, похоронив под собой внутреннее убранство. Жили здесь, судя по всему, не такие зажиточные люди, как в том доме где они с Рудом решили заночевать. Вот следующий дом Ван Хогдалема заинтересовал. Во-первых он был раза в три больше, во-вторых к нему было пристроено что-то похожее на гараж. В гаражах хозяева очень часто оборудуют небольшие мастерские.

«Стоп!», — скомандовал сам себе старый наемник, — «ты и так богат, как русский нефтяной магнат. Все тебе мало».

Да уж. От многолетней привычки собирать по пути все, что плохо лежит так сразу не избавиться. Вим даже тихонько засмеялся, вспомнив о белоснежной яхте, о которой он недавно мечтал. Стоят они, значит, с Руудом на палубе в дорогих костюмах встречая великосветских гостей. На корме «Московские виртуозы» наяривают Шуберта, официант разносит напитки, дамы обмахиваются веерами и кокетливо смеются над тупыми шутками своих спутников. И вот один из гостей, какой-нибудь старый склеротик, покидает свою молодую жену не в силах удержать только что выпитое шампанское в своем мочевом пузыре. Конечно же этот «божий одуванчик» путает дверь гальюна с соседней, тянет ее на себя и на него вываливается груда промасленных свертков, луженых чайников, кресал, пустых автоматных рожков, восковых свечей и свертков наждачной бумаги.

Ван Хогдалем так увлекся, что не сразу заметил блестящий, очищенный от ржавчины замок, который казался инородным телом на проржавевших створках гаража.

Пожав плечами, Вим легонько тюкнул прикладом по дужкам запора, тут же отскочившим вместе с продетым в них замком.

Внутри поблескивая в свете зажженного факела своими никелированными частями стояло, выстроившись в ряд несколько вполне боеготовых велосипедов. Так, этого еще не хватало.

Ван Хогдалем не тратя время на осмотр гаража, в котором, несомненно, нашлось бы еще много чего полезного, поспешно сгреб два, показавшихся ему наиболее похожими на своих древних собратьев велосипеда и выкатил их на улицу.

— Собирайся, уходим, — крикнул он Рууду, облизывающему деревянную ложку. Мальчик, не задавая лишних вопросов наспех покидал свои вещи в рюкзак и поставил сверху теплый еще котелок с кашей. Не пропадать же добру.

— Ух ты! — Рууд подошел к невиданному им доселе транспорту и пока Вим собирал свои манатки, ощупал ближайший велосипед «с головы до ног».

— Поедем? — вопрошающе посмотрел на Ван Хогдалема.

— Не думаю. Я сто лет на него не садился. Навернусь в первую же канаву, а ты уж тем более! Некогда нам сейчас эту технику осваивать, не ровен час, ее хозяева вернуться.

— «Крути педали — пока не дали», — засмеялся Рууд.

— Во-во, начитанный ты, как я погляжу, — Вим пристроил рюкзак к багажнику и выкатил велосипед на мостовую. Рууд последовал его примеру, и вскоре оба наемника, покинув деревеньку, катили свои импровизированные тележки по едва заметной в дикой ржи неровной каменистой тропинке. На автостраду они, по известной причине, решили не выходить, а пересекли поле и укрылись в ближайшем лесу. Идти дальше в кромешной тьме не имело смысла, а здесь ограбленные ими «велосипедисты» их вряд ли найдут. Если не разводить огонь, конечно. А разводить его никто и не собирался. Доев остывшую-таки и ставшую похожей на резину кашу, Вим, как всегда, первым заступил на дежурство.

Вой путь они продолжили с первыми лучами солнца. Все-таки надо было поскорее убраться от «места преступления». Сделав приличный крюк, наемники, наконец, вышли на шоссе, на потрескавшемся местами, но все же относительно ровном асфальтовом покрытии которого, наконец, можно было приступить к обузданию трофейных «железных коней».

Первые несколько сот метров, напарники выписывая восьмерки и постоянно соскакивая с непокорных велосипедов, чудом не набили себе шишек. Особенно тяжело давалась верховая езда Руду. Ван Хогдалем-то благодаря своему далекому прошлому все-таки кое как освоился в седле, а вот мальчишка очередной раз вскочив на велосипед проезжал метров пять шесть и, то упирался передним колесом в столбик дорожного ограждения, то забывал в какую сторону крутить педали, то руль у него вворачивался в обратную сторону. Ничего, освоились. Зато мучения эти того стоили. До обеда они преодолели расстояние вчетверо большее, чем, то, которое они прошли бы пешком.