что она действительно когда-то происходила. Очень давно. Несколько веков назад.

– Как бы там ни было,- сказал Бон,- раз уж мы поняли, что это за церковь и что в ней находится, поняли, что попытать счастья сюда приходит много разного люда, мы подумали и решили, что справедливо будет, если мы станем хотя бы их предостерегать. Об опасности. Все-таки какая-то работа, не сидеть же сложа р›ки.

– Или, по крайней мере, пытаться не сидеть сложа руки и что-то делать,- сконфуженно, словно за что-то извиняясь, поправил его Бастор.

– Про это место мы знаем ровно столько, сколько знает всякий другой. Наиболее заблуждающихся – или введенных в заблуждение – искателей сокровищ мы стараемся сразу поставить лицом к лицу с той суровой реальностью, которая их здесь ожидает.

– Пока не выясним, кто победитель.

– Пока не явится тот, кто все нам не расскажет.

– Тот, кому это будет специально поручено.

– И кому мы обязаны будем… м-м-м… не знаю, чем именно мы будем ему обязаны.

– Я полагаю, ему мы будем обязаны всем.

– Ну хорошо,- сказал Джонс- Так, значит, вам известно про черное окно! Что ж, вам придется оказать нам помощь.

– Нам надо проскочить мимо него,- вставил Хеми.

– К черту «проскочить мимо него»! – оборвал его Джонс- i,ам надо просто добраться до этой проклятой твари, вот и все! Это окно утащило у нас Розу.

– Сожалею,- вежливо ответил Бон.- Пропал ваш товарищ, можно сказать, ваша подруга. Но даже если по какой-то случайности она еще жива, мы никоим образом не можем знать, что за окно похитило ее.

– Как «что за окно»? – изумленно воскликнул Хеми.- Конечно же черное!

– Разумеется, но какое именно? – возразил Бастор. Путешественники ошеломленно смотрели на эту парочку:

оба епископа сохраняли полнейшую невозмутимость.

– Так,- сказала Диба, обращаясь к Книге,- мне кажется, мы нашли у тебя еще одну ошибку. Ты утверждала, что для того чтобы добыть нонпушку, надо одержать победу над черным окном. А теперь выходит, этих проклятых черных окон много! Так с каким именно черным окном надо иметь дело, черт побери?

Правда об окнах

– А вообще зачем люди сюда приходят? – спросил Хеми.- И о чем вы с ними говорите?

– Приходят, чтобы разбогатеть,- ответил Бон.

– А говорим, чтобы уходили отсюда поскорей и впредь держались подальше,- ответил Бастор.

– Не сомневаюсь, вы сейчас тоже уйдете,- сказал Бон.

– Ну-ка, погодите-ка,- вступила в разговор Диба,- вы, кажется, не совсем понимаете. Нам обязательно надо туда проникнуть. Чтобы кое-что найти.

– О боже,- вздохнул Бон,- так вы – арахнофенестра-навт!

– Мы не станем предоставлять никакой информации, чтобы не потакать неразумной жадности кого бы то ни было.

– Про что это вы тут нам все талдычите? – не выдержал Хеми.- Скажите в конце концов, что это за искатели сокровищ такие сюда к вам таскаются, а? Только зарубите себе на носу: Диба не из таковских! Она пришла сюда, чтобы помочь Нонлондону, вот зачем она сюда пришла! А вместе с ней и мы тоже.

– Этот парень прав,- подтвердил Джонс- Мне тоже все это порядком надоело. Эта проклятая тварь утащила близкого мне человека. Так что мой вам совет: выкладывайте поскорее все, что знаете. Нам позарез нужна ваша помощь, понятно?

Диба как могла пыталась удержать разгорячившегося Джонса.

– Погодите! – сказала она.- Помолчите минутку! Она сдвинула брови и несколько секунд размышляла.

– Значит, уже многие годы вы ждете, чтобы выяснить, что же произошло,- обратилась она наконец к епископам.- Ждете человека, который все вам объяснит. Который должен прийти и все рассказать.

Помогая себе пальцами, Диба мысленно отсчитала все подвиги, которые, по словам Книги, она должна была совершить вместо Занны. Дойдя до предпоследнего, она посмотрела на одинаково одетых и столь похожих один на другого (кроме разве цвета лица и одежды) епископов.

– Так вот, этот человек – я. Это я должна рассказать вам все. В обмен на вашу помощь. Это я должна доставить вам корону черно-ли-белого короля.

– Ты? – раскрыл рот епископ Бастор.

– Ты пришла с короной короля? – округлил глаза Бон.- С короной, от которой все отреклись?

Оба священника смотрели на нее так, будто услышали что-то совершенно дикое. Потом заговорили так быстро, что вставить слово не было никакой возможности.

– Сейчас мы все узнаем, Эдвард.

– Да, Алан, узнаем.