– Да-да, совершил кражу, орал и нецензурно выражался, – подытожил Чарли. – Что скажешь, хулиган?

– Мне трудно дышать, – выдавил я.

– Что? – не понял Чарли, услыхав не совсем то, что ожидал.

– Я не могу… дышать, у меня… астма, – натуживаясь, медленно выговорил я.

– О господи, еще чего не хватало!.. – всполошился Алан.

Чарли велел усадить меня на стул и вскрыть пакет первой помощи, да как можно быстрее.

– Дыхательный прибор… Мне нужен дыхательный аппарат, – синея, прохрипел я.

Чарли спросил, где находится эта штука.

– У меня… в сумке. Можно… достать?

– Конечно, доставай, – разрешил он.

Я нырнул в рюкзак и извлек оттуда небольшую маску, которой закрыл рот и нос, потом отвернул клапан на баллоне, и лицо мне обдало прохладным кислородом.

Какой необычный аппарат, – хмыкнул Чарли, не замечая второго баллона, который я вытащил из рюкзака. Я быстренько открыл на нем клапан, пока Чарли спрашивал Алана, видел ли тот когда-нибудь похожий дыхательный аппарат.

Алан ответил, что не видел, а потом поинтересовался у меня, насколько запущена моя астма.

Я промолчал. Тогда Алан повторил вопрос, а Чарли начал хихикать.

– Чего? – обернулся к напарнику Алан, но тот не отвечал. – Что такое? В чем дело?

– Ни в чем, – давясь от смеха, произнес Чарли, пытаясь сдержать себя и хищно скалясь, будто маньяк.

– Эй, ты в порядке? – забеспокоился Алан, а потом обозвал товарища безмозглым идиотом и тоже начал смеяться.

По логике вещей, Алану полагалось бы лишь презрительно хмыкнуть, но его смех довольно быстро перерос в оглушительный гогот, который полностью лишил Чарли самообладания.

Скоро оба приятеля хохотали, как гиены, и утирали слезы, градом катившиеся из глаз, в то время как вторая пара охранников прервала процесс слежения, чтобы узнать, что же смешного происходит.

– Над чем смеетесь? – поинтересовался один из них, но Алан с Чарли уже были не в силах отвечать. Регочущий Алан корчился на полу, а Чарли, задыхаясь от хохота, пытался ползти к двери.

Несколько секунд парни за мониторами молча глядели на своих коллег со смесью удивления и смущения, однако вскоре, как говорится,, сам и поймали смешинку.

– Слушай, чего мы ржем? – недоуменно спросил первый второго, но тот не нашелся с ответом.

Через полминуты оба уже не могли говорить. Централизованный пост службы безопасности более всего напоминал всполошенный курятник, в котором хозяйничала лиса. Еще через минуту парни перед мониторами прекратили сопротивление. На помещение опустились тишина и покой.

Я поплотнее надвинул маску и быстро принялся за дело: перерезал телефонные провода, отключил видеокамеры и связал руки и ноги охранников клейкой лентой. Для пущей надежности я дважды проверил результаты своих действий, потом бесшумно выскользнул из комнаты, закрыл за собой дверь и снял маску.

– Второй этап завершен, – отрапортовал я в микрофон, намертво заклеивая тюбиком «Суперклея» отверстие электронного устройства, считывающего магнитные карточки.

– Отлично, сынок, просто отлично, – похвалил Грегсон. – Внимание всем командам: второй этап завершен. Занять места и приготовиться к началу третьего этапа. У нас одна попытка, парни, повторяю, ТОЛЬКО ОДНА!

Хотя я уже говорил, не грех сказать и еще раз: звание специального агента не дадут за красивые глаза.

Я взбежал по широкой каменной лестнице в западном крыле, перепрыгивая сразу через две ступени, и промчался через коридоры и двери, чтобы присоединиться к своим товарищам в раннэмском зале.

– Эй, чемпион, не так быстро! – крикнул мне вслед какой-то охранник, и я был вынужден сбавить скорость до резвой рысцы, хотя все равно прибыл на место с запасом по времени.

Крыса, Конопля, Бочка и остальные вопросительно поглядели на меня, но я не стал ничего говорить, лишь просиял и утвердительно кивнул. Конопля нервно облизал губы, со свистом втянул воздух и коротко сказал:

– Что ж, отлично.

– Мистер Уильяме, расставляйте своих бойцов по местам. Предельная готовность, – по рации приказал Грегсон Шпале. Тот сделал знак членам команды «Хилти», и они двинулись вслед за ним.

Трамваи, Крыса, Четырехглазый и я пошли вместе с ними, поскольку тоже принимали участие в следующем этапе. Теперь все зависело от слаженности наших действий. И еще от везения.

Очкарик держался за грудь, как будто у него прихватило сердце. Мне пришлось шепнуть ему, чтобы не дрейфил.

– Ты сто раз репетировал в Гафине. Делай то же самое, и все будет в порядке.

– Хорошо, Бампер, – выдохнул он с видом человека на пороге истерики.

Я подтолкнул Четырехглазого к Шпале, самому хладнокровному из бригады «Хилти», а сам занял позицию рядом с Лягушатником.