– Кто-то мягко ткнулся в бок Тетраса.

– Это ты, Урс?
– спросил Тетрас.- Видишь, брат, какие собачьи дела.

Он погладил ласкающегося пса, посмотрел в его преданные глаза и захотел пожаловаться ему на судьбу… Сдержался. Это было бы слишком сентиментально: жаловаться единственному настоящему другу, который все понимает, только ответить не может. Или это природа так придумала - чтобы понимающие не могли говорить?

Тетрас Джрнтис опять пошел к жене. Собирался сказать ей чтонибудь приятное, развлечь, успокоить ее и себя… но едва лишь он переступил порог, как взгляд остановился на красной карточке, лежащей на столе. Она пылала огнем. Тетрас подсел к столу, взял карточку в руки.

Она была толстая, упругая и прохладная, даже холодная, хотя в комнате было тепло. И на улице теперь тепло, днем солнышко как следует припекает. Тетрас готов поклясться, что ему было жарко еще до того, как его вызвали в Центральное Координационное Управление. А вот карточка холодная. Интересно, из чего она сделана,-странная какая-то, вроде пластмассовая… Да неужели теперь стоит забивать себе голову такой ерундой? Не хочется думать о том, что написано на этой карточке, вот и стараешься отвлечься…

Рате все еще сидела в той же позе, в какой оставил ее Тетрас.

– Рате,-сказал Тетрас, не выпуская карточку из рук,-а может, мы сумели бы?…

– Что - сумели бы?
– насторожилась жена.

– Приспособиться к ребенку.

Рате только прижала ладони к вискам.

– Что ты говоришь? Что ты говоришь?
– заголосила она.- Тогда все рухнет. Все, к чему мы привыкли. Никакой жизни не будет…

Тетрас промолчал. Рате права, говорить тут нечего. Не год - целое десятилетие они вили свое гнездышко. Не в материальном смысле; их гнездышко - это привычки, уклад, образ жизни, а все вместе это и называется счастьем.

– Но ведь другие как-то приноравливаются,-еще пытался спорить Тетрас, но так робко и нерешительно, что Рате даже не ответила мужу.

Тетрас прикусил губу. Он не мог найти подходящих слов и ждал, что еще скажет жена.

– Вспомни, хоть у одного из наших друзей есть дети?
– заговорила Рате.-Ты знаешь таких? Мы спросили бы, счастливы ли они?

Среди близких друзей Тетраса таких не было. А обращаться просто к знакомым - разве они скажут правду, если даже на друзей иногда нельзя положиться?

– В западном районе у всех есть дети,-защищался Тетрас.-Или почти у всех.

– Вот поэтому…-Рате с ненавистью посмотрела на красную карточку.

– Да, бездетные не могут занимать высоких постов. Таков неписаный закон. А может, писаный. Возьми любую газету: если сфотографированы члены правительства, рядом с ними обязательно стоят дети.

– Откуда ты знаешь, что это не чужие?
– иронически спросила Рате.

Какая-то спасительная мысль мышкой заскреблась в голове Тетраса.

Рядом была ниточка, ведущая из лабиринта. Сейчас надо схватить мышку за хвост, и она покажет выход…

Но тут Рате сказала:

– Хорошо, ты привыкнешь, мы оба привыкнем. Ведь когда ты станешь Координатором города, нам все равно придется менять образ жизни.

– Наконец-то ты сообразила,- обрадовался Тетрас, и все другие мысли словно ветром сдуло.

– Ведь тебе только кажется, что ты способен привыкнуть к ребенку, - с железной женской логикой продолжала Рате - Только кажется. А я никогда не привыкну. Вечно крик, болезни, ссоры, беспорядок…

– Мы взяли бы робота-няню.

– Не уговаривай, не утруждай себя понапрасну. Главное - я никогда не соглашусь выглядеть так некрасиво. Толстой… Ведь это не на день, не на неделю. Говорят, что это портит фигуру, она уже не восстанавливается…

Тетрас прожил с Рате десять лет, поэтому знал, когда стоит утруждать себя, а когда нет. Он понял, что не сумеет уговорить жену.

Тетрас встал и поспешно вышел. В другой комнате прижал лоб к холодному оконному стеклу. Замер. Мертвая тишина стояла в доме Джонтисов. Такая же, как в коридоре Центрального Координационного Управления: кладбищенская.

А если ребенок? Тогда ни тишины, ни покоя. Кажется, дети даже по ночам кричат. Как Тетрас будет работать Координатором города, если не сможет отдохнуть, выспаться? И днем - ребенка на привязи держать не станешь, он будет бегать по всем комнатам, мешать. Никакого порядка.

И шум, вечный шум.

Или, скажем, приходят гости. К Координатору города они часто будут приходить. Высокие! Накрытый стол, тихая музыка, утонченная беседа… и тут в комнату влетает орущий ребенок…

Нет, не подумали высшие власти, что Координатору города прежде всего требуется покой -для блага всех жителей города. Ему требуется покой, чтобы другие могли спокойно растить своих детей.