– Возьмешь с собой отдохнувшую смену!

К утру ячейки и щели были отрыты, телефонная связь налажена, минометы и стереотруба стояли на месте. Ночью ко мне в землянку явился Рязанцев. Мы обсудили с ним задачу на поиск и он, не дожидаясь рассвета с группой ребят отправился в лес.

Перед рассветом я с ординарцем и шесть разведчиков, по два на каждый окоп, вышли вперед. Командир роты и его солдаты были предупреждены. На случай массированного обстрела нашей траншеи все были отправлены в землянки. В траншее остались редкие наблюдатели. С рассветом мы начнем обстрел немецкой траншеи.

Высота 220 перед нами. Немецкая траншея опоясывает ее горизонтальной дугой. В стереотрубу её видно отлично. Два наблюдателя с биноклем на левом фланге. Мы с ординарцем справа, со стереотрубой. Минометы стоят посередине. Расстояние между нами небольшое, в случае обрыва провода, будем поддерживать связь голосом. У минометов сидят по два разведчика. Они не специалисты, артиллерийских курсов не кончали. Это и хорошо. Они в любом тонком деле непревзойденные мастера. Им сейчас самоходки дай, они и из них расстреляют немецкую траншею. У них душа ноет и руки чешутся, им только дай попробовать новое дело.

Определив дальность и угол превышения, я подаю команду и в сторону немецкой траншеи летит первая пристрелочная мина. Минометные ячейки отрыты в кустах, вспышки огня и выброса дыма со стороны немцев не видно.

– Отлично! – сказал я глядя в трубу, когда первая мина ударила сзади немецкой траншеи.

– Огонь веди не торопясь! Прицел доверни на одно деление ближе! Доложи готовность!

– Готов! Давай вторую мину!

Миномет снова чихнул. Звук выстрела такой, как будто кто-то деревянной палкой ударил по пустой железной банной шайке. Хорошо знакомый звук, если по пятницам ходишь в общественную баню. Вон у нас в Москве на Банном, мужики в бане, до сих пор гремят железными шайками.

Смотрю в стереотрубу. Небольшой дымок вскинулся перед немецкой траншеей.

– Доведи на пол деления обратно! И давай еще одну осторожно, с любовью!

Левый наблюдатель подтвердил попадание в траншею. Когда мина влетает в траншею, всплеска дыма при взрыве не было видно.

– Первый замри! У тебя прямое попадание в траншею!

– Второму приготовить одну мину для пристрелки! Готов? Внимание! Огонь!

Второй после пяти, шести выстрелов тоже попал в середину.

– Теперь самое главное! Слышите меня оба? Первый два деления вправо! Второй два деления влево! Угол превышения не трогать! По одной мине! Приготовились! Огонь!

Теперь колотушкой ударила два раза подряд в банный таз, а я припав к трубе стал искать всполохи дыма на поверхности земли около немецкой траншеи. Левый наблюдатель доложил:

– Попадание прямое!

– Прицел менять по горизонту после каждых пяти выстрелов! Приготовились! Пошел!

– Ну, братцы! Давай шуруй! Чтобы фрицам стало жарко! – крикнул я в телефонную трубку.

– Поддайте им жару! За нашу поруганную честь!

Мины одна за другой вскинулись в небо и ушли к намеченной цели. Нам не было видно, сколько из них рвались в самой траншее, но мы представили, что делалось там, когда увидели, как немцы забегали и заметались в траншее.

Разведчик это вам не миномётчик! Минометчику наплевать попал он или нет, пустил мину и сидит пригнувшись. У него задача одна, чтобы его самого не засекли. А разведчик сел за миномет, тут секи не секи, а два ящика мин он по немцу выпустит. В одиночную ячейку из миномета трудно попасть, а у немцев траншея. Тут, кто кого! У кого нервы и дух крепче тот и выдержит.

Мы посылали мину за миной, корректируя огонь. Недолеты и перелеты тоже были. Но по тому, как немцы метались в траншее, мы знали, что часть мин попадало в траншею.

Инструментальная разведка у немцев работала отлично. Они могли засечь любую огневую точку, с которой велся огонь. Но в данном случае бил самый малый миномет. Вспышек они не видели. Глухие звуки выстрелов им были слышны. Но им в голову не пришло, что мы сидим у них под самым носом. По звукам выстрелов можно засечь направление только. От нашего обстрела немцам стало тошно.

По нашей траншее из-за высоты стала бить немецкая артиллерия. Немцы с каждой минутой наращивали огонь. Но мы тоже не лыком шитые. Мы под общий грохот мину за миной пускали. Главное нужно было показать, что мы их артиллерии не боимся. За какое-то время, выпустив все мины, мы прекратили огонь. Наша траншея и всё пространство вокруг было затянуто облаком дыма и пыли. К вечеру обстрел совсем прекратился. В темноте хорошо видны вспышки при выстрелах.

Приятно было сознавать, что мы всыпали немцам. У разведчиков всегда чешутся руки. Они охотники до всяких таких необычных дел. Спрашивается! Чем занимаются наши минометчики, которые сидят где-то сзади? Немцы до пояса в рост по своим траншеям ходят.

Надо ходить, уговаривать, просить, убеждать:

– Дайте огня!

Разведчики привыкли такие дела делать с налета. Идут где-нибудь мимо огневых позиций минометчиков, часового в сторону, пол-ящика мин пустят в сторону немцев и пошли своей дорогой. Им конечно в спину шлют угрозы, мол, жаловаться будем. "Вам, что лодыри! Подносить мины лень?"