Как кадеты работали во второй Думе, и причём в самом главном вопросе — еврейском, опять же прекрасно описал Солженицын —

«Но ещё до выборов во 2-ю Думу — еврейским равноправием озаботилось правительство. Через полгода после своего вступления в премьерство, в декабре 1906, Столыпин провёл постановление правительства (так называемый «журнал совета министров») о дальнейшем частичном снятии еврейских ограничений, причём ключевых…(далее требовался «одобрямс» царя)».

Государственный секретарь С. Е. Крыжановский сообщает, что государь тогда положил резолюцию в этом духе: пусть народные представители берут на себя ответственность и за возбуждение и за решение этого вопрос. На этот раз Николая можно понять — чтобы очередное послабление не выглядело очередной вынужденной уступкой или подарком с барского плеча, — пусть сами народные представители дадут себе свободу или очертят её новые границы.

Второй Думе, с её значительным левым большинством… — простор действий был открыт!

Однако «во 2-й Гос. Думе гораздо меньше говорилось о проблеме бесправия евреев, чем во время заседаний 1-й Гос. Думы», замечает внимательная КЕЭ.

В результате — закон о еврейском равноправии не довели даже до обсуждения, не говоря о принятии.

Почему же 2-я Дума не использовала предложенную возможность? Почему не поспешила? Вся трёхмесячная сессия была у неё на то…

Трудно всё это объяснить иначе, чем политическим расчётом: в борьбе с самодержавием играть и играть дальше на накале еврейского вопроса, сохранять его неразрешённым в запас

Мотив этих рыцарей свободы был: как бы отмена еврейских ограничений не снизила бы их штурмующего напора на власть. А штурм-то — и был для них всего важней…

Так ни 2-я, ни 3-я, ни 4-я Государственные Думы сами прямо не взялись провести закон о полном равноправии евреев.

Однако всякий раз, как надо было голосовать по закону о крестьянском равноправии (издан Столыпиным 5 октября 1906 г.), — стараниями левых та же 2-я,. и та же 3-я, и та же 4-я Думы блокировали крестьянское равноправие, ссылаясь, что нельзя проводить прежде еврейского…».

Стало быть депутаты революционное недовольство крестьян так же оставили про запас.

Кроме того, можно уверенно утверждать, что реально вопрос с ограничениями евреев не стоял, ибо эти ограничения евреями не соблюдались и власти их не соблюдение не контролировали, поэтому и спешки у левых депутатов так же не было. Не зря правые обвиняли Столыпина — Меньшиков:

«Черта оседлости при Столыпине сделалась фикцией… Правительство поступает так, как если бы оно было еврейским».

Столыпин оказался между двух огней на своей позиции золотой середины умеренных реформ: в глазах императора и консервативного Государственного Совета — либерал, рисковый реформатор, а в глазах всех радикально левых — черносотенец, то есть патриот, консерватор.

Хотя стоит заметить, что в тушении террористической войны в этот исторический период Столыпину помогло возникшее новое общественное патриотическое движение в высших сословиях (Союз Русского народа и др), и тем более новое патриотическое антиреволюционное движение в народе.

Вот мы и подошли к концу террористической войны. Как в сказке — молодец Столыпин победил, царь остался у власти, а тёмные злые силы: одни уехали в другие царства-государства, а другие спрятались в подполье, третьи превратились в мирных горожан — все затаились и ждали новой возможности, новой попытки.

Какой-либо внимательный читатель спросит — а где же Ленин, раньше в СССР и в перестроечной России писали, что всё совершал Ленин, его героические подпольщики и народ? Теперь оказывается — народ совершал совсем другое, а о Ленине и не слышно. — Далее на одной странице расскажу о Ленинской доле участия и при этом постараюсь это сделать так — чтобы ни один марксист не придрался. Пропустим не интересные для нас периоды жизни Володи Ульянова — детство, отрочество, юность, и приступим к изучению с более взрослого периода.

Итак, Ленин, Владимир Ульянов — гениальный мальчик, даровитый студент, старший брат — крупный террорист. Будучи студентом, Ленин, молодой революционер — марксист, за антиправительственные речи сослан в Сибирь в Красноярский край, куда к нему беспрепятственно приходят газеты, журналы и книги из Европы. Ему уже тридцать лет, он в прекрасной интеллектуальной форме, он обеспечен, никто ему не мешает работать, есть уже ореол мученика за идею и к нему приезжает в ссылку жить любимая женщина, ещё не жена, — Надежда Крупская. После освобождения Ленин уезжает жить в Европу.

Во время вышеописанных бурных событий 1905 г. Ленина в России не было — он прекрасно жил в Европе. Сотни книг и десятки современных телепередач не задают и не отвечают на элементарный вопрос — за чьи деньги жил в Европе Ленин и ещё при этом издавал огромное количество газеток и листовок? Это по отношению к «вождю» такой же нетактичный вопрос — как спросить на Западе о зарплате.

Уверен — сейчас уже не найдётся таких простаков, которые будут уверены, что это русские рабочие посылали ему денежки на гостиницу и пирожные с вином, на переезды из Лондона в Париж.. или — что его друзья удачно ограбили инкассаторский поезд… Без сомнений — Ленина финансировали те же источники, которые подпитывали и всё «протестное» еврейское движение.