Специфика ситуации была как раз в том, что императрица была убеждена в «божественности» Распутина, ибо никто не мог вылечить сына кроме него, поэтому и все высказывания Распутина принимала как из уст Бога. Благодарность несчастной матери Распутину и желание помочь безвольному мужу порулить государством вылились в неприятные события.

При этом стоит отметить, что императрица, поскольку была «заграничной» была довольно одинока, не имела близких друзей при дворе или в семье Романовых. У неё была только одна настоящая подруга — фрейлина Анна Танеева-Вырубова, которой она доверяла.

В результате в России в этот период сложилась реально следующая система управления — формально правил император Николай Второй — ему настойчиво «помогала» императрица, а ей в свою очередь помогали Распутин и Вырубова. Двое последних по своим «новым функциям» должны занимать второе место в иерархии управления в стране — они его уверенно и занимали.

Естественный вопрос — а где все остальные? Всякие советники, Дума, Столыпин с правительством?

Из дневника великого князя Константина Михайловича (двоюродный брат царя) —

«При императоре Александре Третьем был кружок — замкнутый, из немногочисленных доверенных лиц… После 23 лет Николаева царствования он не оставил ни одного друга — ни среди родных, ни в высшем обществе» (Э. Радзинский).

Система принятия государственных решений выглядела следующим образом — императрица Алиса по какому-либо важному вопросу опираясь на некую женскую интуицию или на свою логику выражала при Распутине мнение, якобы советовалась. Распутин, услышав это мнение, совещался с Богом и давал подтверждение желаемому царицы. Вырубова же советовалась с посетителями своего домика и в первую очередь, конечно, со своим обожаемым Распутиным и делала то же самое.

В результате Алиса чувствовала себя уверенно и большой умницей, после чего начинала очень настойчиво убеждать мужа Николая принять это решение. Делала она это с таким невероятным упорством, терпением, неотступностью и даже талантом, что история наверно и не помнит случаев отказа. Вот, например, как это выглядело — Алиса Николаю (1915 г.) в письме:

«Григорий вчера вечером… перед отъездом услыхал о назначении Самарина… и был в полном отчаянии. Теперь московская клика опутает нас как паутиной. Враги нашего Друга — наши враги, и я убеждена, что Щербатов к ним примкнёт. Прости меня, что я пишу тебе всё это… Здесь я могла бы помочь тебе… они боятся моего влияния… потому что знают, что у меня сильная воля, я лучше других вижу их насквозь и помогаю тебе быть твёрдым…»,

«Это не по моей воле, а Бог желает, чтобы твоя бедная женушка была твоей помощницей. Григорий всегда это говорил…».

Самой большой вред государству в этой системе управления был нанесён неправильным подбором кадров. Принцип в кадровом вопросе был предельно прост: кто критиковал Друга — Распутина или подозревался в недоброжелательности к нему — тот царицей «решением царя» увольнялся, и наоборот.

«Малейшее недоверие, тем более насмешка над ним. Болезненно на неё действовали… Эту слепую веру её, как и Государя, я объясняю их безграничной любовью к наследнику… они ухватились за веру… Если наследник жив, то благодаря молитвам Распутина…», — вспоминал друг царской семьи Саблин (Э. Радзинский.).

Как родителей — царя и царицу можно понять и искренне посочувствовать, но как о главных управленцах огромной страны о них ничего хорошего сказать невозможно.

На самом деле если поставить вопрос — а если бы не было в истории Распутина, то удачней ли правил император Николай? Даже неглубокий анализ показывает, что легче не было бы. После кошмарных бессонных ночей и переживаний за сына он вообще бы перестал соображать и полностью доверился бы императрице, а у неё в свою очередь в советниках была только Вырубова или парочка каких-либо придворных интриганок.

Корневая проблема была не в Распутине, а в императоре Николае, и это было неисправимо и неизлечимо. Распутин только занял уготовленную ему нишу и скандально «приперчил» эти несколько предреволюционных лет.

И то, что Э. Радзинский утверждает в своей книге, что именно Распутин довёл Россию до революции — это полнейшее заблуждение или, вероятнее всего, скромное нежелание указывать на истинные причины.

Кроме того, если проанализировать влияние Распутина на императора, то можно сделать вывод, что он немало толкового советовал во внутренней и внешней политике. Например, большая заслуга «мужика» в том, что весной 1909 года не началась война России с Австро-Венгрией из-за Боснии и Герцеговины. Хотя в этом решении есть и заслуга Столыпина.

Основной минус Распутина был в основном от ущербной кадровой политики, в которую всё активнее через рычаг «Распутин-царица-царь» стало вмешиваться еврейское общество. Главным лоббистом которого стал Арон Симанович, преуспевающий ювелир, владеющий не только большой ювелирной мастерской, ювелирными магазинами и собственными игорными домами в Петербурге, который «вдруг» записался в личные секретари Распутина.

Способ, которым Арон Симанович стал нужным, полезным и незаменимым для Распутина Арон сам описал в собственных мемуарах: