Шрифт:
Ленин с Троцким понимали, что им противостоят не Корниловы и Львовы, а умные люди, владеющие той же опасной технологией замутнения мозгов. Поэтому 27 октября они декретом СНК закрыли все небольшевистские газеты — «Речь», «День», «Новое время» и другие.
Этими действиями они убрали противника с информационного пространства и установили свою монополию над российскими «массами»; то есть — лишили недавних друзей по борьбе с российской властью возможности воздействовать на российский массы, лишили другие революционные еврейские организации силы — силы российских масс.
«В своё время во имя гуманности они требовали свободы слова, и отмены смертной казни. Но как только они пришли к власти, — была установлена такая цензура, которой не знал даже в самые мрачные времена царизм. Смертная казнь практически применялась повсеместно, а затем её ввели в «легальном плане» — комментировал действия марксистов-большевиков их современник Альфред Розенберг.
28 ноября партия кадетов организовала митинг у Таврического дворца, где располагался Совет, с требованием к Ленину — вернуть демократические свободы. После этого давления «народного» митинга Ленин партию кадетов — «Винаверов» и «Слиозбергов» объявил «врагом народа»
В этот же день (28 октября) откуда-то появился всеми забытый старик Г.В.Плеханов и подлил масла в огонь со своим «Открытым письмом к Петроградским рабочим», в котором предупреждал о неизбежности тяжёлой гражданской войны.
Конфликт между старыми и молодыми террористами за захваченную Россию набирал остроту, если даже немногословный Дзержинский заявил — «…мы не допустим отвода Ленина и Троцкого» (П) из ЦК. Все вокруг притихли, наблюдали за этими разборками, дележом власти на самой верхушке — неужели в России вспыхнет еврейская междусобица, еврейская гражданская война в России?
Обе стороны понимали, что этого допустить никак нельзя.
В это время — 29 октября в центре Петербурга подняли вооружённое восстание против захватчиков молоденькие курсанты военных училищ. Они довольно быстро захватили Михайловский манеж и Государственный банк. А со стороны Павловска и Красного села стали наступать на столицу части генерала Краснова, за спиной которого появился сбежавший Керенский.
В этой ситуации было не до разборок и обе еврейские стороны пошли на взаимные уступки.
Бундовцы попросили отдать им хотя бы несколько министерских постов. Ленин согласился рассмотреть это предложение, и обе стороны создали согласительную комиссию.
Ленин не возражал против включения отдельных лиц в правительство, но при жёстком условии, что в любом случае правительство, то есть и эти лица, должны подчиняться ленинскому политическому штабу — ВЦИК.
Но 31 октября ситуация была уже другой: восстание курсантов было жестоко подавлено, а части Краснова на Пулковских высотах были разбиты красными полками, угроза миновала. Кстати, и тех и других опять подвели казаки атамана Дутова, которые в начале согласились поддержать это белое восстание и наступление, а затем — в ходе боёв — отказались.
Теперь Ленин мог уже опять не делиться добычей и 1 ноября на заседании ЦК РСДРП (б) категорично заявил — «Викжель в Совет не входит, и его туда впускать нельзя; Советы — органы добровольные, а Викжель не имеет опоры в массах…» — то есть не имеет силы, — «пора покончить с колебаниями.… Колебаться нельзя… мы должны апеллировать к массам…», — убеждал своё окружение Ленин.
2 ноября Цедербаум (Мартов) потребовал от СНК отменить запрет на выпуск ряда оппозиционных газет. Бунд рвался к российским массам и требовал от Ленина честной борьбы.
И вероятно в этот момент Цедербаум обратился к окружению Ленина аппелируя к справедливости и кровной солидарности. Ибо Каменев, Зиновьев и другие сторонники Бунда Ленину заявили — «Мы стоим на точке зрения необходимости образования социалистического правительства из всех советских партий». Ленин ответил им ультиматумом — «…мы требуем категорического ответа в письменной форме на вопрос, обязуется ли меньшинство подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая сформулирована в принятой ЦК резолюции товарища Ленина».
7 ноября «Правда» опубликовала более мягкое обращение ЦК РСДРП (б) — «мы были согласны и остаемся, согласны разделить власть с меньшинством Советов, при условии лояльного, честного обязательства этого меньшинства подчиняться большинству…». А 8 ноября Ленин показал, что он не шутит и может отодвинуть от власти самого председателя ЦИК — вместо Розенфельда (Каменева) голосами: 19 «за» и против 14 председателем ЦИК был избран Яша Свердлов.