Петербургский учёный с мировым именем Егор Иванович Клаасен в своём труде «Новые материалы для древнейшей истории Славян вообще и Славяно-Руссов до рюриковского времени в особенности…» писал: «то, что все древние племена Славян имели свои рунические письмена, есть уже теперь дело несомненное, осознанное даже и Германцами, оспаривающими каждый шаг просвещения Славянского. Только наши доморощенные скептики, кончившие изучение истории ещё в школе, утверждают, что все руны должны быть скандинавскими. Но прочли ли эти «великомудрые» толковники хоть одну руническую надпись?... И сам Шлецер — этот отвергатель всего, возвышающего Славян над другими народами, не смел не согласиться, вследствие свидетельства Геродота и других греческих писателей, что многие скифские племена знали грамоту, и что сами греки приняли алфавит от Пеласгов — народа тоже скифского или, что всё равно — Славянорусского происхождения (пеласги — перелётные птицы).

Из всего здесь выведенного явствует, что Славяне имели грамоту не только прежде всех западных народов Европы, но и прежде Римлян и даже самих Греков, и что исход просвещения был от Руссов на Запад, а не оттуда к нам».

Глянем на упомянутого Е. И. Классеном «отвергателя» немца Шлецера и ему подобных знаменитых русских историков… Их пышный расцвет пришёлся на тот период российской истории, когда царица Анна Иоанновна (племянница Петра Первого) жившая до воцарения в Курляндии (территория нынешней Латвии), заселённой тогда немцами, призвала к своему двору большое количество немцев во главе со своим курляндским любовником Бироном. Тогда любая критика немецкого засилья заканчивалась казнью или ссылкой в Сибирь. Как писал знаменитый историк В. Ключевский: «Бирон с креатурами своими не принимал прямого, точнее, открытого участия в управлении: он ходил крадучись, как тать позади престола. Над кучей бироновских ничтожеств высились настоящие заправилы государства вице-канцлер Остерман и фельдмаршал Миних».

Различные специалисты с Европы пытались приехать в богатую Россию на заработки ещё с лёгкой руки Петра Первого. Но после мастеровых людей потянулись в Россию и учёные-миссионеры. Таковым был немец Готлиб-Зигфрид Байер (род в 1694 г.), который в 1725 году переехал из Германии в Россию и стал русским историком. Это о нём написал Михаил Ломоносов: «Старается Баер не столько о исследовании правды, сколько о том, дабы показать, что он знает много языков и читал много книг». И таких как Байер во времена Ломоносова было немало.

В этом же 1725 году из Германии в Россию приехал ещё один знаменитый историограф России

Герард-Фридрих Миллер (род. 1705г.), который приехал в России учиться, но из студента, благодаря своим покровителям, быстро превратился в профессора. Эти учёные, чтобы оправдать «закономерное» засилье немцев на Руси и доказывали за русские харчи и золото, что славяне были изначально дикарями и варварами, и только пришедшие западные князья Рюрики всего (!) за несколько годков сделали Русь мощнейшим государством.

Миллер с 1733 по 1743 гг. путешествовал по России и собирал различные древние исторические документы, и насобирал их — 258 портфелей копий (!) первоисточников. Был и третий «великий русский историк» Август-Людвик Шлецер (1735–1809 гг.). «Он поступал на редкость оригинально». — пишут в своём исследовании Л.И.Бочаров, Н.Н.Ефимов… — «Скажем, есть какая-то русская летопись. Но в ней имеются моменты, которые никак не ложатся в канву его логических построений. Тогда «великий историк» просто-напросто объявляет не понравившиеся ему фрагменты текста искажёнными переписчиками и с чистой совестью правит древние письмена по своему разумению… Обратимся к многотомному фундаментальному академическому труду «Полное собрание русских летописей», где чёрным по белому написано: «Радзивиловская летопись — древнейшая, дошедшая до нас».

Почему мы столько внимания уделяем этой проблеме? Делается это для того, чтобы читатель чётко уяснил для себя — именно Радзивиловская летопись лежит в основании всей российской исторической науки и считается тем непогрешимым документом, в подлинности и достоверности которого подавляющее большинство современных историков не сомневается. Именно она послужила первоисточником для небезызвестного Шлецера, когда тот писал свои исторические экскурсы…

Удивительный факт: оригинал древнейшего русского летописного списка так и не был опубликован в течение нескольких столетий и увидел свет только в 1989 году…

Дальнейшее изучение подлинника летописного списка привело прямо-таки к ошеломляющим результатам. Тщательный анализ документа позволил сделать удивительный вывод: в летописи не просто недостаёт двух листов, в неё кем-то были вставлены дополнительные. И что за листы!

Первый из них, под арабским номером 8 и церковно-славянским номером 9, повествует… о призвании варягов на Русь. Этот лист — единственный во всей летописи, где говорится о том, что варяги пришли к нам с северо-запад, из Скандинавии. Именно он лёг в основу всей норманнской теории, целью которой было обосновать законность прихода к власти на Руси Романовской династии. Выкинь этот лист из рукописи, и становится ясным, что легендарный Рюрик — не какой-то там пришлый скандинавский правитель, призванный на Русь дабы ввести её в лоно цивилизации, а самый что ни есть исконно русский князь…(внук Гостомысла)

Именно этот сфальсифицированный лист позволяет придворным историкам в угоду царствовавшей династии утверждать, что современный Новгород на Волхове и был в своё время одним из политических, экономических и культурных центров Руси. Хотя совершенно очевидно, что стоящий на отшибе среди болот и лесов, вдали от торговых путей город, добраться до которого было невероятно сложно, никак не мог выполнять эту роль.

Почему же учёные в течение долгих лет не могли распознать фальсификацию? Дело в том, что подавляющее большинство историков работало не с подлинником рукописи, а с её копией. Подлинник правители Руси хранили как зеницу ока и допускали к нему самых проверенных и надёжных своих подручных. В числе первых из них были немецкие профессора Шлецер и Миллер — основоположники русской историографии. Попади оригинал летописи в руки любому честному учёному, заботящемуся исключительно об установлении исторической правды, фальсификация вскрылась бы немедленно».