Шрифт:
— Я... должна признать, что действительно...
— И не без причины, должен добавить. Я тогда страшно на неё разозлился и всячески ругал за подобную эскападу... за такое безумие. И тут она выложила историю о том, что у Марджи был комплекс вины, и она приняла яд, а Филиппина хотела защитить её доброе имя... а также, я думаю, свой бизнес... хотела посмотреть вещи Марджи, прежде чем это сделает полиция...
— Но ведь это правда? Я хочу сказать, разве Марджи не покончила с собой?
— Вы совершенно спятили, Фредерика, хоть немного крупиц здравого смысла у вас осталось? Если виновна Марджи, кто тогда ударил вас по голове — после смерти Марджи?
— Я об этом ещё не думала, — слабо сопротивлялась Фредерика.
— Дальше Филиппина рассказала, как две умницы вышли с вашим фонариком...
— С её фонариком.
— Какая разница? Именно им вас обеих ударили по голове, — казалось, терпение Питера кончилось. — Она рассказала, что услышала шаги позади, в панике выронила фонарик, получила по голове и больше ничего не помнит. Сказала, что вы шли перед ней и только что предупредили о старом колодце... тут у меня появиласьновая идея, и я побежал... и вскоре нашёл колодец, тщательно прикрытый досками. Доски я сорвал, и, конечно, там лежала наша Фредерика, съёжившись, на дне, которое, слава богу, было завалено срезанными ветками. Крис, должно быть, много лет сбрасывал их туда. И упали вы на сухое место...
— Не очень.
— Достаточно, чтобы не утонуть. Я крикнул — вы ответили. Признаюсь, приятно было услышать. Ну, а вытащить вас оттуда и доставить сюда было просто. К этому времени, вы, конечно, снова потеряли сознание. Джим помогал мне. Филиппина лежала на диване, а пока мы вас извлекали и отправляли в больницу, она смогла сама уехать на Ферму. К нам присоединился Тэйн. А теперь, мальчики и девочки, всё на сегодня. Завтра в то же самое время продолжение.
— О, Питер, заткнитесь!
— Уже. Ваша очередь.
— Филиппина всё рассказала точно. Могу признать, что действовала не очень-то умно, но мне не хотелось казаться менее храброй, чем Филиппина. Особенно после её рассказа о Марджи и о том, что бояться больше нечего.
— Что она вам точно сказала?
— Наверное, то же, что и вам, — ответила Фредерика. Полковник попросил вспомнить подробности, она вспомнила и повторила слово за словом весь разговор с Филиппиной.
— Да. Мне она сказала почти то же самое.
— Это имеет смысл.
— Имело смысл, хотите вы сказать. Кажется, вы забыли, что чуть не произошло ещё одно убийство.
— Конечно, разница есть. Но почему вы не говорите «ещё два убийства»?
— Что? Ах, да — два, если хотите, — с отсутствующим видом согласился Питер. — Загадка сейчас в убежище Марджи. Полиция нашла там косметичку, флакончики с косметикой, несколько писем от фирм, рекламирующихсредства ухода за кожей, — очевидно, Марджи писала им, — несколько комиксов и больше ничего интересного...
— Это я всё помню по своему первому посещению после убийства Кэтрин. С тех пор я не подходила к теплице. Тэйн рассказал мне об этих вещах, и я собиралась поговорить о них с Марджи, но так и не успела. А потом Крис сказал, что мисс Хартвел разрешила ей пользоваться теплицей, и я оставила всё на месте, как и Тэйн. Во всяком случае без его разрешения я бы не стала трогать.
— А почему вы решили, что нужно его разрешение?
— Точно не знаю, — медленно ответила Фредерика. — Просто он мне сказал об этом. Вообще-то ничего особенного, он просто сообщил, что они нашли несколько странностей в саду. Поэтому я, обнаружив вещи Марджи, подумала, что он их имел в виду. И, вероятно, хорошо войдя в роль Ватсона, недурно натасканного Холмсом, я не захотела избавляться от вещей как раз потому, что он знал о них. Может, там было растение или ещё что-нибудь.
— Хорошая девочка, — одобрил Питер и посмотрел на часы. — Сестра дала мне час, и кажется, снаружи уже раздаётся зловещее царапанье, так что я, пожалуй, пойду, пока не выгнали, — он встал, наклонился и легко поцеловал Фредерику в лоб. — Повторяю, — сказал он мягко, — хорошая девочка, но, возможно, чуть глуповатая, мой дорогой Ватсон.
Фредерика снова отвернулась к стене, чтобы скрыть слёзы. У двери Питер остановил свой полёт, чтобы оставить последний наказ:
— Фредерика, вы должны отдыхать, спать и есть. Рука и нога задержат вас ненадолго, вы совершенно нормальны, и мы надеемся, через день-два вернётесь к работе. Следовало бы добавить «Забудьте этот кошмар», но я знаю, что вы всё равно его не забудете, и в своих интересах я бы хотел сказать прямо противоположное. Постарайтесь всё вспомнить. Покопайтесь в мельчайших подробностях. Вспомнив о марках Криса и о тех письмах, вы дали мне необычайно ценный ключ... Поэтому, лёжа здесь, пожалуйста, вспомните все дни с вашего приезда. И особо подумайте о последней воскресной ночи — припомните каждый её несчастный миг.
— Хорошо, Питер, — негромко согласилась Фредерика. — Постараюсь, — и тут ей пришла в голову неожиданная мысль. — А тот ключ. Вы узнали что-нибудь в Вашингтоне?
— Да, кое-что, но недостаточно. Я теперь знаю, кто убил Кэтрин Клей и, вероятно, Марджи, кто напал на вас с Филиппиной. Да, я это знаю. Но у меня нет доказательств. Ив этом вы можете мне помочь.
— Питер. Если знаете, почему не говорите мне? Если бы я знала, могла бы думать гораздо лучше.
— Нет. Я так не считаю. Тогда вы стали бы выдумывать — не сознательно, нет, вы просто будете подрезать пальцы, чтобы надеть туфельку, как сестры Золушки. К тому же вы не умеете обманывать, моя дорогая Фредерика, а я не хочу, чтобы на вас напали снова. Вторичное нападение может оказаться успешнее. На всякий случай мы вас здесь держим под охраной. Видите ли, убийца, как и я, может подумать, что вы помните что-то важное. Простите, но первое правило здесь: «НИКАКИХ ПОСЕТИТЕЛЕЙ».