Шрифт:
— Я нашёл доказательство, но не могу сейчас объяснять. Где она?
— Вы ищете Филиппину? — негромко спросила миссис Саттон.
Мужчины подпрыгнули и повернулись к ней. Маргарет Саттон посмотрела сначала на Тэйна, потом на Питера. Оба молчали, и немного погодя она медленно заговорила:
— Я знаю. Я видела, что вы следите за ней, Тэйн. Но знала давно. Боюсь, ещё раньше вас. Я думала... Боже, какая теперь разница, что я думала? Она весь день провела в лаборатории. И сейчас ещё там. Верно, Тэйн?
— Да.
— Вы хотите её арестовать? Настала очередь Питера отвечать. —- Да. Должны. И немедленно.
Маргарет Саттон положила руку на руку Питера, и он окинул её быстрым взглядом. Как она постарела, подумал он, какой необыкновенно печальной и уставшей кажется.
— Могу я попросить вас об одолжении? — спросила она. — Разрешите мне первой поговорить с ней. Не её нужно винить, — она пристально смотрела им в лица, а они смотрели на неё.
Мужчины переглянулись, и Тэйн ответил:
— Конечно, Маргарет, если вы настаиваете. Но мы пойдём с вами — и мы оба вооружены. Понимаете?
— Да. Понимаю. Но в этом нет необходимости. Они медленно прошли по дорожке к лаборатории.
Около входа остановились и прислушались. Потом миссис Саттон позвала:
— Фил, где ты?
— В комнате с травами, тётя Мэгги. Я вам нужна? Сейчас выйду.
— Нет, я сама приду к тебе, — старая женщина повернулась к мужчинам. — Я войду одна.
— Нет... — в один голос ответили оба.
— Хорошо.
Когда они вошли в помещение, Филиппина повернулась от стола.
— Боюсь, я сегодня несколько необщительна, тётя, но столько работы, — начала было говорить она и смолкла, увидев мужчин. — Не хочешь ли что-нибудь сказать мне, Филиппина? — негромко спросила миссис Саттон.
— Сказать вам? Нет, не думаю. А что?
— Эти люди обвиняют тебя в убийстве Кэтрин, и я сказана, что сначала хочу поговорить с тобой.
— В убийстве? Но это же безумие, — спокойно ответила Филиппина.
Питер внимательно смотрел на неё и не видел ни следа тревоги или страха. Он выступил вперёд и тихо заговорил:
— Бесполезно, Маргарет. Филиппина будет сражаться до конца, пока не останется надежды. Верно? — обратился он к стоявшей перед ними женщине.
— Мне незачем сражаться, Питер. Я невиновна. «Боже, никогда не видел такой превосходной игры!» — думал Тэйн, наблюдая за ней.
— Хорошо, тогда как вы это объясните? — Питер достал из крамана завёрнутые в носовой платок остатки флакончика с жидкостью.
— А что это такое? — с явным выражением отвращения на лице спросила Филиппина.
— Это флакон с ядовитым кремом для лица, так я полагаю. Вы закопали его вечером в воскресенье на заднем дворе мисс Хартвел, после того, как решили, что избавились от Фредерики Винг. Я ещё не посылал его в лабораторию, мне это не нужно. Но Тэйн со временем получит отчет. Больше того, на этот раз, если только я не ошибаюсь, вы забыли об одной мелочи — об отпечатках пальцев.
— Вы с ума сошли, вы все, — спокойно ответила Филиппина. — Понятия не имею, о чём вы говорите. Я знаю и рассказывала вам, что Марджи Хартвел отравила Кэтрин... Если, как вы утверждаете, крем отравлен, значит, она отравила и себя. Вот только интересно, зачем она это сделала.
— Но, Филиппина, — неожиданно вступила в разговор миссис Саттон. — Марджи не стала бы травить себя кремом для лица. Она не стала бы ещё больше портить своё лицо. Нет, Филиппика. Понимаешь... я видела...
Тут она неожиданно замолчала, и., прежде чем смогла продолжить, заговорила Филиппика. Питер заметил, что лицо её впервые побледнело, а голос стал хриплым и резким.
— Если собираетесь и дальше нести этот вздор, идёмте в дом, сядем. Мэгги нельзя долго стоять на больной ноге.
— Хорошая идея, — быстро согласился Тэйн. Он кивнул миссис Саттон, та молча повернулась и прошла в дверь. — Вы следующая, Филиппика, — пригласил женщину Тэйн, — а мы с Питером пойдём сзади.
Маленькая процессия вышла на дорожку. И тут без всякого предупреждения, с молниеносной скоростью, Филиппина выхватила маленький револьвер из кармана белого халата и повернулась лицом к мужчинам. Поступок её был таким внезапным, что ни Тэйн, ни Питер не успели пошевельнуться.
— Стойте на месте, — свирепо приказала Филиппина. — Все стойте. Пошевельнёте пальцем — и я выстрелю. И убью!