— Даже если мы очень захотим, нам не выгрести против такого течения,— хладнокровно размышлял вслух Умберто.— Остается уповать на благоразумие и предупредительность рыб досточтимого Юхиббола.

Потолок опустился до двух локтей. Хуже всего пришлось Конану и Майлдафу: их рост не позволял даже сидеть на корточках. Любой выступ на потолке при такой скорости грозил запросто размозжить им головы. Пришлось королю и горцу на время прилечь. Даже сквозь плотную кожу сапог Конан чувствовал, сколь холодна вода в пещерном озере. Течение убыстрилось до стремнины, факел выхватил из тьмы мокрые камни стены.

— Ого, да он еще и сужается! — заметил Майлдаф. Неровный потолок, угрожающе нависая над головой, убегал назад, как несется назад земля под копытами коня.

Но вот — благодарение Митре! — свод начал подниматься, однако течение и не думало замедлиться.

Из воды вынырнула каменная гряда, едва поднимающаяся над волнами. Юний, Арминий, Аврелий и Умберто, схватив весла, выставили их вперед в надежде оттолкнуть плот от каменных клыков или хотя бы смягчить удар. Но тут течение само развернуло их утлое суденышко, протащило вдоль гряды, завертело в водовороте и как из пращи выбросило уже по другую сторону камней и повлекло дальше в недра горы...

Наконец сила потока пошла на убыль, а вскоре людям пришлось опять сесть на весла. Стены ушли в стороны на недосягаемое для факелов расстояние, а свод угадывался примерно на высоте десяти локтей.

И вот ширь озера снова простерлась перед ними. Новая пещера оказалась еще просторнее той, откуда они приплыли. Звук голоса улетал куда-то в черноту, и лишь дальнее эхо подтверждало, что они находятся глубоко под холмами.

— Страшно представить, каков вес земной толщи над нами! — прошептал восторженно Евсевий. — Сколь искусны и многообразны творения природы! Ни один архитектор не воздвиг бы столь грандиозного чертога!

И вдруг далеко впереди — или так казалось, ибо в угольной черноте пещеры невозможно было даже приблизительно определить расстояние,— вспыхнуло бледное голубое пламя, подобное тому, что освещало усыпальницу святого Диармайда О-Дуйна.

— Огонь! — оповестил всех Юний, исполняющий теперь обязанности впередсмотрящего.

— Вижу,— кивнул Конан.— Кулан, а ведь ты говорил мне, что берег там пустынный?

— Он и сейчас пуст,— откликнулся юноша.

— Откуда же там огонь?

— Я полагаю, государь,— заговорил Тэн И, — что там находится место, где добывали светящийся камень для гробницы.

— Почему же мы не заметили огонь сразу? — усомнился Умберто.

— А вот почему,— Тэн И указал рукой вперед.

Никто, однако, ничего не разглядел.

— Почтеннейший Тэн И, не все видят в темноте, как кхитайские лесные кошки, — пробурчал Арминий.

— Ох, извините, извините, — залопотал кхитаец. — Впереди небольшой остров, скала. Она и заслонила от нас огонь. Надо взять чуть-чуть вправо, иначе мы на нее наткнемся.

И точно, вскоре из мрака выступил одинокий утес, торчавший подобно плавнику гигантской акулы матово-черным камнем из черной же маслянисто блестевшей воды.

— Пристать к острову! — приказал король точно так же, как в давние теперь времена на бескрайнем Западном океане.

Плот тихо подвели к берегу. Утес был высок, хотя сам островок мал, локтей сорок в поперечнике. Тэн И, Умберто, Арминий и Септимий спрыгнули на камни.

Умберто, как горный барс, сразу полез на скалу, а остальные принялись обшаривать клочок суши.

— Здесь когда-то был маяк, клянусь моей рапирой! — прокричал Умберто, добравшись до вершины. Факел его сиял с высоты сорока — сорока пяти локтей.— Здесь место для костра, а камень покрыт не то хрусталем, не то особым стеклом! Смотрите!

Умберто опустил факел, и внезапно с вершины утеса на восемь сторон ударили узкие и бледные, но изрядно рассеявшие тысячелетнюю подгорную темноту лучи отраженного света. И это от одного факела! А что было бы, коли развести там хороший костер?!

Один луч дотянулся до противоположного берега. Там поднималась из воды лестница, а на берегу была сложена пирамида из светящихся бледно-голубым светом камней. Устье большой пещеры уводило дальше внутрь горы. Берег был необитаем, стояла тишина, и только черное озеро мелкими волнами тихонько плескалось о стену причала. Ворота в страну паков никто не охранял!

— Спускайся, Умберто! — прокричал сотнику Конан. — Дальше можем плыть спокойно!

Свет маяка потух, и пещера вновь утонула во тьме. Осмотр острова внизу также закончился. Арминий и Септимий не обнаружили ничего, а вот у кхитайца в руках оказался истлевший обломок дерева.

— Что это у тебя, Тэн И? — спросил Конан.

Без сомнения, это была часть носа большой шлюпки. На толстой доске еще сохранилась причудливая резьба — вьющийся растительный орнамент, и два знака, как раз такие же, что и в гробнице.