Но сейчас меня переполняли смешанные чувства. Неужели это в самом деле правда? Или все-таки я просто устал и забиваю себе голову дурными мыслями? В конце концов, какая мне разница, если жена стала ходить на работу в облегающих блузках и туфлях на высоком каблуке? Мода постоянно меняется. В разные дни людям хочется выглядеть по-разному. И если Джулия иногда злится – разве это повод заподозрить, что у нее появился любовник? Конечно же, нет. Может быть, дело не в Джулии, а во мне самом? Наверное, это просто я сам чувствую себя неполноценным, непривлекательным. Наверное, это просто вылезают наружу мои собственные комплексы. Какое-то время мои мысли текли в таком направлении.

Но почему-то я все равно никак не мог убедить себя, что дело именно в этом. Я был уверен, что мои подозрения верны. Я прожил с этой женщиной больше двенадцати лет. И я знал, что она изменилась. И знал почему. Я чувствовал присутствие кого-то еще, кого-то постороннего. И этот кто-то разрушал наши отношения. Я чувствовал это с убежденностью, которая удивила меня самого. Я чувствовал это костями, как боль.

И я должен был это изменить.

Малышка начала сосать из бутылочки, радостно пуская пузыри. В темноте кухни она смотрела мне в лицо тем особенным пристальным взглядом, какой бывает у младенцев. Глядя на нее, я постепенно начал успокаиваться Спустя какое-то время малышка перестала сосать и закрыла глаза. Пока я нес Аманду в спальню, я поднял ее на плечо и заставил срыгнуть. Большинство родителей слишком сильно теребят малышей, стараясь вызвать срыгивание. Гораздо лучше просто провести ладонью по спинке малыша или двумя пальцами вдоль его позвоночника. Аманда тихонько срыгнула и расслабилась.

Я уложил ее в колыбельку и выключил ночник. Теперь в комнате светился только аквариум – из угла лился неяркий голубовато-зеленый свет, мерцающий из-за воздушных пузырьков. Пластиковый ныряльщик скользил вдоль дна аквариума, а за ним тянулась струйка пузырьков.

Когда я повернулся, чтобы выйти из комнаты, то увидел Джулию, стоявшую в дверном проеме. На ее темных волосах отражался свет из аквариума Она смотрела на меня. Мне не было видно выражения ее лица. Джулия шагнула вперед. Я напрягся. Она обняла меня и положила голову мне на грудь.

– Пожалуйста, прости меня, – сказала она. – Я совсем психованная. Ты все делаешь замечательно. Я просто завидую, вот и все.

Моя рубашка промокла от ее слез.

– Я понимаю, – сказал я, обнимая ее. – Все хорошо.

Я подождал, когда мое тело расслабится, но оно не расслаблялось. Я был встревожен и подозрителен. Мои плохие предчувствия насчет Джулии не собирались развеиваться.

Джулия вышла из душевой в спальню, вытирая насухо свои коротко остриженные волосы. Я сидел на кровати и пытался досмотреть окончание игры. Мне вспомнилось, что Джулия никогда раньше не принимала душ на ночь. Она всегда мылась в душе по утрам, перед тем, как уйти на работу. А теперь я вдруг понял, Джулия приходила домой и сразу направлялась в душ – и только потом шла здороваться с детьми.

Мое тело оставалось напряженным. Я выключил телевизор.

– Как ваш ролик? – спросил я у Джулии.

– Что?

– Ролик с презентацией. Разве вы сегодня не делали презентацию?

– А!.. Да, конечно. Делали. Все прошло отлично – когда нам наконец удалось его запустить. Инвесторы из Германии не смогли просмотреть все до конца из-за разницы во времени, но… Послушай, хочешь, я его тебе покажу?

– Что ты имеешь в виду?

– У меня есть копия ролика. Хочешь посмотреть?

Я удивился. И пожал плечами.

– Ну, давай.

– Мне вообще-то очень интересно послушать, что ты об этом скажешь, Джек. – Я отметил покровительственные нотки в голосе Джулии. Моя жена пытается вовлечь меня в свою работу. Наверное, хочет, чтобы я почувствовал себя частью ее жизни. Я следил взглядом за тем, как Джулия открывает кейс и вынимает DVD. Она вставила диск в плеер, подошла и села рядом со мной на кровать.

– А что вы представляете? – спросил я.

– Новую медицинскую технологию, – сказала она. – По-моему, она просто великолепна.

Джулия придвинулась ко мне и прижалась к моему плечу. Очень мило и уютно. Совсем как в старые добрые времена. Мне по-прежнему было не по себе, но я обнял ее за плечи.

– Кстати… – сказал я. – Как так вышло, что ты теперь принимаешь душ на ночь, а не по утрам?

– Не знаю, – ответила Джулия. – Что, в самом деле? Да, наверное. Ну, понимаешь, милый, мне так удобнее. По утрам всегда такая спешка, у меня эти телефонные конференции с Европой, а они отнимают так много времени… Ага, начинается, – сказала она и указала на экран. Я увидел черно-белые полосы. Потом появилось изображение.

На записи была Джулия в лаборатории, оборудованной, как операционная. На операционном столе лежал мужчина с подключенным аппаратом для внутривенного введения лекарств, рядом стоял анестезиолог. Над столом висела круглая и плоская металлическая тарелка около шести футов в диаметре, которую можно было поднимать и опускать. Сейчас она была поднята. Вокруг со всех сторон располагались видеомониторы. А на переднем плане стояла Джулия и смотрела на монитор. Рядом с Джулией находился видеотехник.