– А я думаю, что понимали.

– Нет, что ты, – Рики сделал вид, что его незаслуженно обвиняют, и обиженно надул губы. Но я уже устал от этой его игры.

– Рики, – сказал я. – Когда я прилетел сюда, вместе со мной в вертолете сидела толпа пиарщиков. Кто их нанял? Кто уведомил их, что здесь какие-то проблемы с пиаром?

– Я ничего не знаю ни о каких пиарщиках.

– Им запретили выходить из вертолета. Сказали, что это опасно.

Он покачал головой.

– Я понятия не имею… Не знаю, о чем ты говоришь.

Я махнул рукой и вышел из душевой.

– Я не знал! – крикнул Рики мне вслед. – Клянусь, Джек, я ничего об этом не знал!

Через полчаса Рики в знак примирения принес мне недостающий код, о котором я у него спрашивал. Код был короткий – всего один листок бумаги.

– Извини, Джек, – сказал он. – Пришлось повозиться, чтобы его найти. Несколько дней назад Рози закрыла сетевой доступ к целой поддиректории, чтобы ее переработать. Наверное, она просто забыла снова открыть доступ. Поэтому кода и не было в основной директории.

– Хм-м… – я просмотрел запись. – И что она перерабатывала?

Рики пожал плечами.

– Понятия не имею. Один из этих файлов. Я открыл файл с кодом.

– Рики, – сказал я, – этот код почти не отличается от предыдущих.

– Ну да, наверное. Изменения всегда очень незначительные. Не понимаю, почему ты придаешь этому такое значение, – он пожал плечами. – Я имею в виду вот что – как только мы потеряли контроль над роями, первоначальный код утратил всякий смысл. Мы ведь все равно уже не могли его изменить.

– А как случилось, что вы потеряли контроль? В этом алгоритме нет эволюционного кода.

Рики развел руками и сказал:

– Джек, если бы мы это знали, мы бы знали и все остальное, и никаких неприятностей не было бы.

– Рики, меня пригласили сюда для того, чтобы разобраться с проблемами кода, который написала моя прежняя группа. Мне сказали, что агенты теряют цель…

– Можно сказать, что неподчинение управляющим радиосигналам и есть потеря цели.

– Но код не менялся.

– Ну, знаешь, Джек, сам код никого особо не волнует. Только то, что код собой подразумевает. Обусловленное поведение, которое возникает из этого кода. Нам нужно, чтобы ты помог именно в этом, Джек. Потому что это ведь твой код, верно?

– Да, но это ваши рои.

– Совершенно верно, Джек.

Рики пожал плечами и вышел из комнаты. Я какое-то время смотрел на листок с кодом, а потом задумался – почему Рики распечатал его для меня? Это означало, что он не хотел показывать мне электронную версию документа. Вероятно, Рики пытается скрыть от меня еще какую-то проблему. Возможно, на самом деле код изменили, но Рики мне его не показывает. Или, может быть…

«Ну и черт с ним!» – подумал я. Смял листок с распечаткой и бросил его в мусорную корзину. Решать эту проблему все равно нужно не через компьютерный код. Это было мне совершенно ясно.

Мае сидела в биологической лаборатории и смотрела на монитор, подперев подбородок рукой. Я спросил:

– Ты как, нормально себя чувствуешь?

– Да, – она улыбнулась – А ты?

– Просто устал. И голова опять разболелась.

– У меня тоже. Но у меня – из-за этого фага, – Мае показала на экран. На экране было черно-белое изображение вируса под сканирующим электронным микроскопом. По форме вирус напоминал минометный снаряд – толстая вытянутая головка, прикрепленная к более узкому хвосту.

– Это тот новый мутировавший фаг, о котором ты говорила? – спросил я.

– Да. Я уже отключила от линии один ферментационный чан. Производство работает на шестьдесят процентов от полной мощности. Все равно, вряд ли это имеет какое-то значение.

– А что ты сделала с отключенным чаном?

– Исследую чувствительность фага к разным антивирусным реагентам, – сказала Мае. – Вообще-то их здесь немного. Мы не должны анализировать фаги. По инструкции любой зараженный чан следует отключить от производственной линии, уничтожить все его содержимое, а чан простерилизовать.