Тут мне показалось, что Приятель сдался. Издевательски пискнув в ответ на мой повышенный тон, тем самым показывая, что я превышаю строго установленное количество децибелл, он как бы нехотя выдал:

Я откинулся на спинку кресла и расхохотался. Чертов Самсонов сам организовал свое убийство с тем, чтобы остаться в живых!

Это могло говорить о двух вещах: либо он – центральный организатор контрабандной торговли, либо он – жертва, которая догадалась о происходящем вовремя и успела спасти свою шкуру.

В обоих случаях оставалось непонятной история с двумя экземплярами каталога, – зачем они нужны и посчему они так дорого стоят.

В ответ на этот вопрос Приятель выдал:

Итак, сейчас все нити в моих руках.

Выходило, что Самсонов, скорее всего, не виноват: иначе, на хрен ему было вносить путаницу и разброд в свою же выставку, прибыль от которой обещала превойти жалкие двадцать миллионов раз в сто по меньшей мере, если предполагаемые мной цифры стоимости нормальной достаточно старой иконы были истинны.

Но сейчас в живых остались только четверо: сам Виталий Иванович, Кораблев, организатор этой выставки в подборе покупателей, директор охранного агентства «Барьер» Куравлев Д.М., а так же компьютер «пентиум-про», расследующий это дело вместе с частным сыщиком Мареевым.

Вроде бы, все становилось на свои места: основным указанием Приятеля по-прежнему был «твой лучший шанс».

Только даже теперь я не понимал, кому понадобились эти экземпляры выставочного каталога по цене десять миллионов за штуку?..

Нажав клавишу ввода, давая знать, ято информация считана, я уже хотел было отпрравиться восвояси, как вдруг Приятель выдал еще одну строку. Там было написано:

– Спасибо, – ответил я, раздумывая, что бы это могло значить.

Именно в этот момент во весь экран возник красный прямоугольник, в котором было написано:

– Ты ебнулся! – выдохнул я, представив себя выступающим перед внимательно слушающими убийцами, держащими в руках направленные на меня пистолеты. – А если меня убьют?!

– А если неправильно рассчитаешь время?! Кто тебя upgreat-ить будет?!

Экран погас.

...Через некоторое время я пришел к выводу, что имелась ввиду Наташа, у которой Самсонов, по словам Шарова, останавливался, когда приезжал из Москвы. А Корольков – это сосед Самсонова, с которым у него неплохие отношения...

Безумно хотелось спать, и, поскольку основной анализ был закончен, я попрощался с Приятелем, и, любовно протерев монитор специальной салфеткой, отправился на боковую.

Разбудила меня Настя, которая проснулась раньше поставленного мною на десять утра будильника и успела приготовить завтрак.

– С добрым утром, Мареев, – сказала она, являя мне очарование девушки, одетой в длинную темную мужскую рубашку, выглаженную не лучшим образом, и старые домашние тапочки.

– Гуд коннект, – прохрипел я, продирая глаза и чувствуя, как тяжелая голова тянет обратно к подушке, и как сами собой закрываются глаза, – То есть, с добрым, с добрым...

Однако, пустой желудок активно требовал наполнения, а с кухни запахло жареным в хорошем смысле этого выражения.

– Вкусно? – не выдержала Настя, которая ухаживала за мной, словно верная жена, сестра или дочь.

– Очень вкусно, спасибо, – промычал я, кивая, – Это что, мои кабачки? – я купил неделю назад их специально для Нины Александровны, которая любила кабачки и должна была заехатиь погостить, направляясь из Клайпеды в Норильск, да так и не смогла. Не имея ярковыраженных кулинарных талантов, я смиренно ждал, пока они сгниют, чтобы с чистой совестью выкинуть.