Армилл чуть приподнял брови.

— Ты уже что-то решил?

Стейр слегка закусил губу. Его дыхание стало неровным, а яркие, светло-голубые глаза потемнели. Армилл видел его таким только в миг любовного возбуждения: они уже много лет были любовниками.

— Я не допущу… чтобы в мой мир… — прерывисто произнес Стейр. — Чтобы в мой мир вторгся хаос. Здесь все принадлежит мне…

Он не договорил. Так древний человек ощущал ужас перед лицом стихии, когда она обрушивалась на его дом, когда молния сжигала поселок.

— Нет! — сдерживая нервную дрожь, продолжал Стейр. — Все это не достанется никому! Срочный заказ: нам нужно больше излучателей для стимуляции паразита. Нам нужна возможность в считанные дни увеличить свою мощь в десятки раз или запустить программу уничтожения.

— Уничтожения? — подался вперед Армилл. — Но мы и сами не сможем покинуть Землю Горящих Трав!

— Я ясно сказал! — воскликнул Стейр.

Он встал напротив Армилла, глядя ему в лицо и нервно постукивая пальцами по его мундиру напротив сердца.

— Пойми, Армилл. Лучше пусть от Земли останутся одни руины, и ветер будет нести облака пыли над каменной пустыней, чем она достанется сброду, претендующему на божественное происхождение… Впрочем, это крайность. Речь идет вовсе не об уничтожении, а о спасении Земли. Если эти варвары захотят явиться к нам сюда, я поставлю их перед выбором: или они убираются, или я уничтожу все. Ты сам сказал, Армилл: чтобы защититься, мы должны быть готовы идти до конца. Обитаемый мир не посмеет ввязаться в войну до последнего человека, это так. Но люди ненадежны. Они меня, разумеется, предадут. Поэтому у нас должно быть средство самим уничтожить Землю. Пусть пришельцы знают, что стоит им сунуться — и мы оставим им только песок и камни. Алтарей новых богов здесь не будет!..

Часть 2

В краю чудес, в краю живых растений,

Несовершенной мудростью дыша,

Зачем ты просишь новых впечатлений

И новых бурь, пытливая душа?

Н.Заболоцкий «Лодейников»

Посреди огромной проплешины, усыпанной валунами и поросшей низкими кривыми деревьями, возвышалась арка Алтаря Путешественников, открывавшая переход на Землю Горящих Трав. Неподалеку от нее среди вековых елей местной чащобы виднелся лесной городок.

Возле Алтаря Путешественников был оставлен дежурный пост. Сеславин и Ярвенна возникли в алтарной арке такими же, как ушли: Стейр на прощанье велел им вернуть их собственную одежду. У Сеславина были нахмурены брови и резко опущены углы плотно сжатых губ. Ярвенна смотрела перед собой горящим, как у встревоженной кошки, взглядом.

Всемирный Комитет народов ознакомился с ультиматумом канцлера Стейра. Стейр писал, что не желает никаких сношений с Обитаемым Миром, считая их угрозой для стабильности Земли. Канцлер предупреждал, что на вторжение иномирцев он ответит военными действиями, а если потерпит поражение, — отдаст приказ о запуске системы уничтожения своей планеты.

Сеславину и Ярвенне предстояло длительное медицинское обследование и большая работа с учеными. Они должны были рассказать о сопредельном мире, и оба понимали, что нельзя ничего приукрасить и пропустить, даже если вспоминать об этом больно и стыдно. Сеславин подробно описал и то, как его избил Стейр по время "поединка богов", и ошейник-контролер, и интимные вопросы, на которые его заставляли отвечать под сывороткой «х-2а».

— Как вы думаете: во время поединка канцлер успел заметить, что вы не в состоянии встать? — спрашивали его. — Может быть, Стейр торопился закрепить свою победу, поэтому ударил вас снова?

— Нет. Он ни разу не ударил меня, когда я лежал. Когда я не мог встать, он не бил меня, а только дотронулся носком ботинка, чтобы я вставал.

— У канцлера не было никакой необходимости продолжать бой, — подчеркнув слово «никакой», вставила Ярвенна. — Я уверена: Стейру просто было приятно чувствовать себя сильнее, особенно потому что Сеславин сам никогда не унижался перед ним.

Напряженный голос ясно давал понять, что Ярвенна чувствовала в ту минуту: как больно для любящей девушки и как оскорбительно для самоуважения было это воспоминание.

— Вы получили серьезные травмы? — вопрос относился к Сеславину.

Было очевидно, что удары, которые валят с ног богатыря наподобие Сеславина, должны быть просто сокрушительными.

Тот повел плечом:

— Не знаю толком. Я плохо помню. У них хорошая медицина. Они точно так же, как мы, за один раз сращивают кости. Это у них называется "милосердное насилие": якобы меня наказали, а потом сразу вылечили, не заставили долго мучиться, просто дали урок.

Море Хельдвиг было холодным и темным. Здравница на побережье Хельдерики казалась диким местом, расположенным на краю света. Она принимала людей, которые прошли через тяжелый труд или длительную болезнь, и была устроена, как древние поселения хельдов. Отдыхающие жили в деревянных домах, ели в общих трапезных, кроме того, любители могли возделывать огород и ловить рыбу не только для развлечения, а с полным правом увидеть плоды своего труда на столе.

Имелась в здравнице и усадьба: здесь располагались мастерские, залы для игр и упражнений и библиотека.