– Куда ты? – Оскар догнал ее и взял за локоть.

– А ты как думаешь? – Джордж сбросила его руку. – К нему.

– Подожди, я…

Она злобно посмотрела на брата:

– Я не могу ждать не минуты. Может быть, он уже мертв.

Оскар беспомощно протянул в ее сторону руки.

– Я понимаю, я все понимаю, Джордж. Я хотел сказать, что поеду с тобой. Посмотрим, что я смогу сделать. – Он обернулся к Сесилу: – Съезди, пожалуйста, к Тони и сообщи ему, что случилось.

Сесил кивнул.

– Вот, – Оскар вырвал письмо из руки сестры и протянул своему другу. – Отдай ему. Пусть приедет, как только сможет.

– Конечно, старина, – Сесила очень заинтересовало происходящее, и он с готовностью взял письмо.

– Спасибо, – по лицу Джордж слезы лились потоком.

– Не за что, – Сесил хотел еще что-то добавить, но покачал головой и замолчал.

– Ну, знаете, не могу сказать, что одобряю такое поведение, о чем бы ни говорилось в письме. – До настоящей минуты леди Беатрис не принимала участия в происходящем, но ее терпение лопнуло, и она поднялась. – Я привыкла, что меня ставят в известность о том, что происходит вокруг. Да, именно так. Но сегодня я подожду, пока вы сами не расскажете, из-за чего вдруг так все переполошились.

– Конечно, тетушка, – Джордж была уже почти за дверью и вряд ли вслушивалась в слова своей тети.

– Джорджина, – пытаясь остановить племянницу, леди Беатрис встала, приложила ладонь к ее мокрому от слез лицу. – Помни, не в нашей власти отвести руку Господню, но мы можем оставаться сильными. – Тетушка вдруг как-то моментально сникла и постарела. – Иногда это единственное, что нам остается.

– Все просто и ясно. Старуху Поллард убили. – Сайлас откинулся в своем кожаном кресле и удовлетворенно посмотрел на своего младшего сына.

Беннет, словно молодой лев, спокойно мерил библиотеку большими шагами. Его старший брат вел себя совсем по-другому. Он съежился в углу на маленьком стульчике, почти касаясь коленями подбородка. Зачем вообще Томас приплелся в библиотеку, Сайлас так и не понял, но его это особенно и не интересовало. Его вниманием всецело завладел младший сын.

Всю эту неделю, с тех пор как поймали Гарри Пая, младший злился на отца и как-то отгородился от него. Но, как ни старайся, от фактов не убежишь. Убита женщина. Конечно, весьма старая да к тому же бедная. О ее судьбе и при жизни-то никто не беспокоился. Хоть от дохлой овцы ее мало что отличало, все же формально она была человеком.

А общество должно уважать своих членов.

Сайлас уже начал было сомневаться, правильно ли он поступил, так поспешно арестовав Гарри Пая. Но беспокойство местных жителей все нарастало. Росло и недовольство, что убийца до сих пор разгуливает на свободе. Но он разберется с Паем по-своему: кто-то же должен взять инициативу в свои руки и наказать этого ублюдка. Возможно, он сейчас уже сдох. Но это уже имеет мало значения. Умер сейчас или умрет через неделю, в любом случае он мертв, будет мертв – и точка. И тогда сын перестанет, наконец, спорить с родным отцом.

– Ее могли убить, не спорю, но это сделал не Гарри Пай. – Беннет остановился, скрестив руки на груди и вперив в отца горящий яростью взгляд.

Сайлас почувствовал, что терпение его подходит к концу. Все вокруг верят, что Пай виновен. Только не его собственный сын.

Он пододвинулся вперед и принялся усердно тереть указательным пальцем по столу, словно хотел сделать дырку в поверхности красного дерева.

– Ее отравили ядом болиголова, как и овец. Рядом с телом нашли его деревянные фигурки. Если помнишь, эти деревянные фигурки находят уже второй раз. – Сайлас протянул вперед руки ладонями вверх. – Какие еще доказательства тебе требуются?

– Отец, я знаю, ты ненавидишь Гарри Пая, но посуди сам, зачем ему оставлять собственные резные фигурки рядом с телами убитых животных и людей? Зачем ему так подставлять себя?

– Скорее всего, он просто сумасшедший, – тихо произнес Томас из своего угла. Сайлас хмуро посмотрел на старшего сына, но тот был слишком увлечен словами Беннета. – Пай наверняка унаследовал дурные привычки своей матери, порядочной неряхи и грязнули.

На лице Беннета отразились печаль и боль.

– Том…

– Не смей называть меня так! – резко выкрикнул Томас. – Я старший брат. Я наследник имения. Изволь относиться ко мне с подобающим уважением. Ты всего лишь…

– Заткни пасть! – рявкнул Сайлас. Томас съежился в своем углу:

– Но отец…

– Хватит, я сказал! – Сайлас грозно уставился на своего старшего сына и не отрывал глаз, пока тот не покраснел. Потом мистер Грэнвиль поудобнее устроился в кресле и снова обратил свой взор на Беннета. – Чего ты хочешь от меня?

Беннет посмотрел на старшего брата, словно хотел извиниться, но тот проигнорировал его. И лишь потом ответил: