– Видите?

– Джози, я…

И тут он понял, что она хотела ему показать. Под грязным пластиком скрывался первоначальный деревянный потолок с балочными перекрытиями. Сейчас он был темным и грязным, но если его восстановить, смотреться будет потрясающе.

Она улыбалась ему сверху вниз; даже стоя на стуле, она была ненамного выше его. Внезапно он обратил внимание на то, как взволнованно поднимается и опускается ее грудь.

– Я… хм… думаю, нам следует обсудить этот вопрос на более низком уровне.

Что-то в выражении ее лица изменилось. Она смотрела на него внимательно, но уже чуть более дружелюбно, чем обычно.

– Ладно… лорд Редклиф.

Когда они спустились вниз и вновь сели за стол, он сказал:

– Зовите меня Уилл.

Она улыбнулась ему. От улыбки ее лицо преобразилось. Без лишнего макияжа и розовых волос она была бы просто красавицей.

– Это будет прилично, как думаете?

– А что такое?

– Барретт сказал, что вы ярый приверженец правил этикета. А раз так, то, мне кажется, нехорошо фамильярничать с наемной прислугой. Создает у окружающих ложное впечатление.

– Это ваше единственное критическое замечание в мой адрес?

– Нет. Могу добавить еще одно. Мне не нравится ваш внешний вид.

Уилл растерянно провел рукой по волосам.

– А что не так?

Она оглядела своего собеседника с ног до головы.

– Одежда у вас дорогая, хорошо сшитая, но совершенно не подходит для деревни. Вы выглядите как лондонский пижон.

– Ну, так ведь я… я и правда работаю в Лондоне.

– В городской конторе ваш Армани к месту. Но здесь смотрится нелепо. И, кроме того, ваши счета за чистку будут астрономическими, если не перейдете на что-нибудь более практичное.

Его брови удивленно поползли вверх. Он никак бы не отнес Джози к категории людей, разбирающихся в костюмах от Армани. Но она абсолютно правильно определила, какой фирмы у него костюм.

– Вы это серьезно? – на всякий случай поинтересовался он.

– Абсолютно. Этот костюм не вписывается в окружающую обстановку.

А ее одежда? Хотя лучше промолчать. Пока надо наладить контакт. Несомненно, она полезный союзник в его революционных планах, и поэтому с ней следует обращаться бережно.

– Ладно, принял к сведению. Спасибо.

– Извините, я оставлю вас на минуту, – произнесла в этот момент Джози и помахала проходившей мимо женщине.

Пока они болтали, в открытую дверь кафе проскользнула Гэтти и направилась прямо к нему.

– Привет, Уилл, – воскликнула она, забираясь к нему на колени.

Мужчина замер.

И что теперь ему делать? Он не умел разговаривать с детьми, тем более играть с ними. Он обернулся к Джози за помощью, но та, ничего не замечая, продолжала разговаривать.

Он покосился на Гэтти. Та в упор смотрела на него.

Ни улыбки. Ни детского лепета. Только взгляд.

Взгляд, говорящий, что ей все равно, сколько зданий он построил, или что ему принадлежит Элмхаст-холл. Он ей нравится, и дело с концом.

Странно.

Но приятно.

Они продолжали молча смотреть друг на друга, когда вернулась Джози. Он умоляюще взглянул на нее и уловил на ее лице тень усмешки.

– Не хочешь кекса, котенок? – как ни в чем не бывало произнесла она. – Есть с черникой, лимоном и земляникой.

Гэтти мгновенно оказалась на другом конце комнаты, а Уилл, не теряя времени, вскочил на ноги.

– Относительно нововведений. Я пришлю моего архитектора в самом скором времени.

Она лишь кивнула в ответ.

Гаррингтон-хауз был виден за добрую милю. Сердце Джози болезненно сжалось.

– Ура! – завопила Гэтти с заднего сиденья.

Если б она могла разделить энтузиазм дочери!

Откуда у Джози бралась клаустрофобия в здании с сотней комнат – загадка. Но бралась. Всегда.

Казалось, здание разрасталось и нависало над ней. Странно. В Элмхаст-холле с ней ничего подобного не случалось. Видимо Гаррингтон-хауз был создан, чтобы подавлять человеческую психику.

Гэтти побежала к парадной двери, и, пока Джози закрывала машину, исчезла внутри дома. Джози сунула ключи в карман и медленно направилась к поджидающей ее женщине.

– Привет, мама. Приятно повидаться.

Мать смотрела мимо нее. Сегодня обошлось без выговора, но поведение матери ничего хорошего ей не сулило.