– Шагом марш к роте, – рыкнул он и побрел следом за эстонцем, с трудом удерживаясь от мучительного желания засандалить доброго пинка по его поджарому заду.

Гадский край, – скрипел зубами старлей, – даже эстонцы тут в раздолбаев превращаются. За банку вина продался, ссскотина!

Увидев их, капитан все понял без лишних слов. Да и что тут было непонятного? Ну, попал эстонский парень с лесного хутора на юг, и что он тут видел? Казарма, да стрельбище, да караулка, да аэродром. Ну, на учениях еще может местными красотами полюбоваться, да и то вряд ли – носятся они на этих учениях, что твои лошади, да еще навьюченные, что твои ишаки. Какое уж там любование, до койки в казарме доползти бы… Так два года и пролетают. И тут подваливает такой вот шкет с банкой винища и корзиной жратвы: дяденька, одолжи парашютик прыгнуть. Да эх, однова живем! Хоть пару часов пожить как на курорте, а там и на гауптвахту не страшно, хоть будет что вспомнить. Да и насчет гауптвахты – еще вопрос.

Чего уж там – не вякни этот балбес так по-дурацки этот доклад, да хрен бы кто чего заметил. Ну да, положено докладывать, да все эти доклады нормально игнорируют. А проверяющие и не требуют – кого угодно достанет, когда весь день одно и то же в ухо орут. И от проверки это отвлекает. Короче, перестарался студент. А где он, кстати?

А невезучий Дато (уже без парашюта) все топтался рядом, ел капитана глазами больного спаниеля и все надеялся на чудо.

– Ты еще здесь? – изобразил капитан удивление и решил больше не орать – может, так лучше дойдет.

– Дядя Саша, ну, пожалуйста…

– Все, парень, отставить разговоры. Не положено.

– Почему не положено? – голос Дато уже начал позванивать слезами безнадеги.

– Потому. Правила. Закон. – изобразил кэп неприступную скалу.

В отчаянии Дато сел где стоял и принялся лупить кулаком по траве, изливая переполнявшие его чувства. Вот так-то оно лучше будет. Капитан придавил каблуком окурок и направился к своему парашюту – предстояло еще поработать выпускающим.

Прыжки в этот день прошли ровно и без задержек. И безо всяких происшествий вроде зависаний на деревьях или вывихнутых ног. Аж беспокойство внутри закопошилось – ну ведь не бывает так, чтоб все так гладко шло…

Десантировав последнюю роту, вертолетчики повели «шестерку» на посадку. Теперь – час передыху, вкусный обед (десантура всегда угощала летунов как лучших гостей), а потом – крайний подъем, выброска спортивной команды и – уже без посадки – к себе на базу.

И тут на аэродроме появилась «шишига» соседнего аэроклуба. Ну, в общем, это было обычным делом, хотя и не вполне законным, откровенно говоря. А что делать? Друг другу помогать надо. Вертолет отработает свои две недели и улетит. А у тебя в части еще с полсотни человек программу прыжков не выполнили – тот в отпуске был, тот из нарядов не вылезал, тот в командировке проторчал – жизнь. А не выполнит офицер или прапорщик прыжковую программу – год за полтора не засчитывается – обидно, да. Ну, что делать? Собирает пэдээсник [29] всех таких недобитков да и везет в гражданский аэроклуб – выручайте, мужики. Ну, а когда в часть вертолет прилетает, так те своих курсантов привозят: им тоже лишнюю горючку никто не даст, а бензин для «аннушек» лишь один завод в стране гонит, и с ним вечный нехватеж. Так вот и приходится крутиться, а что поделаешь? Если все по правилам делать – так вообще ни черта не будет.

Замполит рассказывал, в Италии даже такой вид забастовки изобрели, ее так и называют «итальянская забастовка». Это когда работягам по закону бастовать нельзя – авиадиспетчеры всякие, метрошники там. Так они чего делают? Требуют от буржуя-работодателя выполнить все требования, что предписывают им должностные инструкции. И все – работа встает. Дескать, я бы, товарищ буржуй, и рад работать – да вот беда: у меня на рабочем месте огнетушитель уже целых два дня как просрочен. И в аптечке у анальгина срок годности истек. Вы уж приведите все в соответствие, я без этого работать просто права не имею… Бьют и синяков не оставляют.

Так и есть – привез инструктор Белоканского аэроклуба Тофик Гаджиев своих курсантов на халяву разок прыгнуть. И прямиком – к капитану.

– Саша, привет!

– Салям алейкум, Тофик. Птенцов своих привез?

– Ага! Слушай, помоги немножко, а?

– Чего такое?

– Давай, девочку одну на поток поставим? По-американски, да?

С недавних пор инструктор Тофик заимел в голове крупного таракана: всерьез освоить американский способ подготовки новичков. Суть его в том, что два инструктора берут с двух сторон желторотика и так, втроем, покидают самолет. В воздухе они придают ему правильное положение для свободного падения и контролируют раскрытие салабоном парашюта, после чего раскрывают свои парашюты. Надо сказать, к этому способу подготовки капитан относился весьма скептически, будучи твердо убежденным, что парашютист должен сам пройти все ступени подготовки. Пусть не спеша, от простого к сложному, но сам. Куда лошадей гнать? Сначала – на принудительное раскрытие попрыгай, потом – на расчековку, к воздуху хоть привыкни маленько, а потом уже и до свободного падения допускать можно. А то случись что – он и соображать-то ни черта не будет, а там ведь даже не на секунды – на доли секунды счет идет! У Тофика, однако на этот счет было свое мнение.

– Ну что, Саша – сделаем?

– Сколько хоть прыжков у твоей девочки?

– Э. Нормально.

– Ну, сколько?

– Уже два.

– Иди на фиг.

– Саш, ну чего? Хорошая девочка, грамотная. Все нормально будет!

– А купол у нее какой?

– А что – купол? Ну, «утэшка».

– Тофик, ты что – совсем на голову больной?

УТ-15, он же «утэшка» – нормальный спортивный парашют. Хоть и не последний писк, но – довольно продвинутый. В добрые-то времена его не ниже чем перворазрядникам давали. Потому как требует подготовки парашютиста. Ну не сажают же «чайника» на «формулу», чего непонятного.

– Саш, да ладно, чего там. Американцы на первый прыжок с «крылом» прыгают.

– Ну вот пусть они и прыгают. Может, меньше врагов для нас останется.

– Саш, ну чего? Хорошая девочка, совсем умная! Все уже знает. Джамиля! – гаркнул он в сторону «шишиги».

Из-под тента кузова выскочило юное создание в красном спортивном костюме и послушно подбежало к инструктору. Капитан стиснул зубы и, старательно изображая безразличный вид, полез за куревом. Так, мужик, а ну-ка, без трепыханий. У тебя двое детей, мужик. И на парткомиссии за аморалку задерут по самые помидоры! Спа-акойно, кэп… Тебе все по барабану…