Шрифт:
Из книги Н. И. Крылова «Сталинградский рубеж»:
«Войска левого крыла Сталинградского фронта продолжали атаки до 3 сентября, но их наступление так и не достигло цели. Судить о причинах этого, находясь по другую сторону неприятельского коридора, естественно, было трудно. Вдаваться же в их разбор на основе того, что я мог узнать в дальнейшем, вряд ли здесь уместно. Скажу лишь, что причин, видимо, было немало: и общая неблагоприятная обстановка, и вынужденно поспешная подготовка, и просто недостаток сил. И что греха таить – в сорок втором мы еще не умели воевать и управлять войсками так, как научились потом».
Послушаем теперь противника. Вот выдержки из дневника начальника генерального штаба сухопутных войск Гальдера: «18 сентября: „В Сталинграде новые успехи. Севернее города успешно отражен мощный удар противника (150 танков). На остальном фронте по Дону спокойно“.
20 сентября: «В Сталинграде начинает постепенно чувствоваться усталость наступающих войск».
21 сентября: «Успехи Клейста и в Сталинграде».
23 сентября: «В Сталинграде медленное продвижение вперед».
24 сентября: «6-я армия в Сталинграде, в черте города, ведутся местные уличные бои, сопровождаемые сильным артиллерийским огнем… Сегодня русские снова предприняли усиленные атаки пехотой и танками наших позиций на северном участке фронта 14-го танкового и на участке 8-го армейского корпусов. Временные вклинения противника у Татарского вала и к западу от железной дороги удалось ликвидировать в ходе упорных боев. Противник продолжает оказывать неослабное давление на западное крыло 14-го танкового корпуса: ведя интенсивный изматывающий залповый артиллерийский огонь из орудий всех калибров. На участке 8-го армейского корпуса 76-я дивизия с рассветом втянута в тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами противника, поддерживаемыми многочисленными танками».
«17.00 – наступление русских при весьма напряженном положении с танками на нашей стороне. С боеприпасами крайне трудно.
Намерение: укрепить северный участок фронта частями 48-го танкового корпуса, которые не нужны для боев в Сталинграде».
7
Бои не стихали, нисколько не спадало напряжение. И все же каким-то образом отдельные дни выделялись особым их усилением. Перед каждым новым штурмом, назовем эти особо трудные дни таким образом, немецкое командование проводило перегруппировку своих сил, ибо немецкие войска несли огромные – потери.
Скупо подбрасываемые подкрепления растворялись в огненном пекле. Солдаты и младшие командиры выполняли приказ, но командование армии не могло не задумываться о целесообразности происходящего.
62-я армия была рассечена. Немцы прорвались к Волге южнее Царицы и заняли участок по берегу протяженностыо до 10 километров. Затруднилась переправа подкреплений.
Быть может, тогда впрямую не ставился вопрос о смысле дальнейшего сопротивления в развалинах города на его береговой кромке. Никто этот вопрос в те дни и не решался поставить. Но на что надеяться, если и второе наступление Сталинградского фронта на севере не привело к облегчению? Вместе с тем разведка устанавливала, что каждый день в Сталинград прибывают новые немецкие войсковые части. Где и в чем предел этому безумию?
Немецкое командование имело свои расчеты. Они четко отражены в дневнике Гальдера в записи от 11 сентября: «Штурм городской части Сталинграда – 14 или 15.9 при хорошей подготовке. Расчет времени: для штурма Сталинграда – 10 дней. Потом перегруппировка – 14 дней. Окончание – самое раннее к 1.10».
Никто тогда дневника Гальдера не читал. Стратегический замысел немецкого командования был разгадан советским командованием. И уже полным ходом готовилось мощное контрнаступление. На 62-ю армию, как и на другие армии, обороняющие Сталинград, выпадала задача приковать противника к городу и перемолоть его живую силу. Но об этом замысле в то время знали только три человека: Сталин, Жуков и Василевский.
Но не размышлять о происходящем не могли и в штарме 62-й.
Когда закончились атаки войск Сталинградского фронта на северном фланге немецкой группировки, Крылов попытался проанализировать сложившуюся обстановку и прикинуть ее возможности на ближайшее будущее. Ночью он доложил Чуйкову.
Полоса обороны сузилась до крайности, немцы вышли к Волге на широкой полосе. Затруднено действие крупными подразделениями, не только батальоном, но и ротой. Стало быть, главной боевой единицей становится штурмовая группа. Все контратаки следует проводить только штурмовыми группами. Усложнилась связь. В Севастополе со связью было проще. Еще до войны на большую глубину были проложены кабели берегового командования. Здесь не спасет и Волга. Чрезвычайно затруднена доставка боеприпасов и особенно их хранение. Самая большая трудность с артиллерийскими снарядами. их следует сразу же с берега доставлять в части и не держать никаких складов.
Вместе с тем получает большое преимущество артиллерия, расположенная на левом берегу Волги. Практически все ее стволы достают немецкие передовые позиция и способны доставать места сосредоточения немецких войск для атак. Заволжская артиллерия способна погасить силу любого немецкого наступления при умелом руководстве огнем.
В ночь на 1 октября в состав 62-й армии была включена 39-я гвардейская дивизия Степана Савельевича Гурьева. Знаменательно было то, что ее перебросили из состава 1-й гвардейской армии. Она участвовала в наступлении на северный фланг немецкой группировки 18–20 сентября.
Не означает ли это, размышлял Крылов, что там, на севере, готовится что-то иное, совсем непохожее на бесплодные атаки, начатые 18 сентября? Не приближается ли срок иных действий Ставки Верховного Главнокомандования? И где? Здесь, в Сталинграде, или на каком-то ином участке фронта? Стало быть, задача 62-й армии продержаться до решающих событий, а когда они начнутся, о том можно только догадываться, знать об этом никому не дано, даже и в масштабе командования фронтом.
В своих предположениях, расчетах Крылов делал вывод, что события должны развернуться к тому моменту, когда гитлеровские войска по всему фронту перейдут к обороне на зимний период, ибо зимой проводить широкие маневренные операции они не приспособлены.