Тролль рванулся в сторону портьеры, но был остановлен сильной рукой горгульи:

– Велено проводить к выходу.

Другими словами, господина Румиела попросту вытолкали взашей. Неизвестного арбалетчика он так и не увидел.

Бубновый туз недовольно побарабанил пальцами по столу, а затем обогнул стол и подошел к уже успокоившейся после внезапного крика гостя девочке. Присел перед ней на корточки:

– Хэлле, солнышко, а покажи папе, что ты взяла у дяди?

– Не-а! – радужно улыбнулось дитя.

– Хэлле, будь хорошей девочкой и покажи…

– Не-а!

– Хэлле!

– Не-а!

– А я дам конфету! – решил воспользоваться недозволенными методами бубновый туз.

Дочка глянула на него исподлобья:

– Честно?

– Честно.

Вздохнув, девочка разжала кулачок: на ее ладошке сверкало, переливаясь всеми цветами радуги, небольшое колечко из неизвестного камня. Дон Герад осторожно взял перстень, покрутил его и, встав на ноги, бросил в кошелек на поясе: потом разберемся.

– И запомни, – тихо начал дон Герад, не отрывая внимательного взгляда от дочери, – заточенную монету нужно держать не в кулаке, а между указательным и средним пальцем, иначе порежешься, поняла?

Девочка, не вынимая пальца изо рта, зачарованно кивнула.

– Или уже?

Хэлле, печально хлюпнув носом, показала палец. Из тонкого разреза, красовавшегося подле сустава, сочилась кровь.

– Великий дух, – вздохнул отец и, не глядя, вытащил из все того же кошелька флакончик с лечебным заклятием. Хэлле смотрела на него, как на волшебника: положил одно, а вытащил совсем другое.

– Кстати, а кто затачивал монету? – поинтересовался эльф, щелчком пальцев выбивая пробку из пузырька. Тонкий дымок рванулся к порезу, обвился вокруг пальца подобно странному кольцу.

– Дядя Тишт!

– Чудненько, – хмыкнул Ирдес, направляясь к выходу, но был остановлен грозным:

– А конфета?

Пришлось возвращаться и долго копаться в ящиках стола. А когда ничего не было найдено, Ирдесу оставалось только вздохнуть:

– Пойдем у мамы попросим.

Мгновенно забывшая о порезе девочка радостно всунула маленькую ладошку ему в руку.

Выйдя, эльф бросил взгляд в оба конца коридора, увидел арбалетный болт, торчащий из стены. Легко выдернув стрелу, бубновый туз провел кончиками пальцев по порванной тряпице и рявкнул:

– Рихар!

Из-за портьеры выглянул черноволосый мальчишка-квартерон, лет четырех на вид, с трудом удерживающий в обеих руках чересчур тяжелый для его возраста самострел.

– Что? – откликнулся он, не отрывая напряженного взгляда от отца.

– Я тебе говорил, чтобы ты не тренировался в доме с арбалетом?

– Говорил, – тоскливо вздохнул Рихар.

– Молодец, что не послушался, – хмыкнул эльф.

За то время, пока Ирдес спускался на первый этаж, он успел обдумать многое. Эрике в ее положении нельзя волноваться.

А значит – сохраняем на лице спокойную улыбку. О чем был разговор? Да так, ничего особенного, простой заказ. Поручить можно даже шестерке.

Все это он и поведал за обедом жене. А та почему-то не поверила, лишь мрачно поинтересовалась:

– Перстень ты так и не поменял?

Эльф удивленно покосился на нее:

– Мы же вроде договорились, что поговорим об этом как-нибудь потом?

– Ну вот потом и наступило, – пожала плечами она.

– Эрика, может, хватит? – поморщился Ирдес. – Какая разница, какой у меня гильдейский знак? Что с того, что перстень носили до меня?

– Я хочу, чтобы ты его поменял! – отчеканила женщина.

Вышколенные слуги расставляли тарелки на столе. Хэлле потянулась было за каким-то фруктом, а потом замерла, плюхнулась на свой стульчик и радостно наябедничала:

– Мама, а Рихар дразнился!

– Она первая начала! – не остался в долгу остроухий мальчишка. – Язык мне показывала!

Эрика улыбнулась:

– Ну и как? Рассмотрел?

Рихар замер, удивленно уставившись на мать:

– Что рассмотрел?

– Язык, – совершенно серьезно поведала женщина.

– Не-э-эт… Хэлле, покажи!

– Не буду!

– Хэл!

Разговор плавно перетек на требования показать язык и не возмущаться, а Эрика наконец повернулась к мужу:

– Так что ты говорил о заказе?