Доехав до автобуса, стоявшего поперек дороги, я понял, что мы с Зомби можем придерживаться разных точек зрения на одни и те же вещи. Лучше подстраховаться. Я заглушил двигатель и открыл двери, псы, почувствовав близость дома, скрылись во мраке, радостно рыча. Я залил здоровые руки тремя тюбиками медицинского клея. Пусть наши друзья китайцы подольше остаются в неведении о реальных сроках исцеления. Да и в одном коварном замысле мне это пригодиться. Через две минуты, поставив «вольво» рядом с бронетранспортером, я вошел в наш внутренний дворик. Первым делом все неотложное.

— Паша, прости меня, пожалуйста, я был не прав, — с чувством вины и раскаяния в голосе сказал я.

— Ты меня тоже извини, я не хотел тебя задерживать. Просто думал, что нам надо будет обратно ехать по знакомой дороге. Мне уже тут некоторые объяснили, — он покосился на Миколу, — что в армии думать не надо. Надо приказы выполнять. Без размышлений и в установленные сроки.

— Ну, это некоторые перегибают палку, думать везде надо, тем более в армии, — ответил я. Мир был восстановлен.

— Мы успели еще один рейс на Свалку сделать. Патроны отнесли. Сделали промежуточный склад.

— Кстати, просмотрел штатное расписание и не понял, почему Микола стал офицером, да еще таким странным, младшим лейтенантом.

— У нашего Миколы, оказывается, была награда, орден Трилистника второй степени. И когда нас представили к орденам по личному распоряжению Гетмана, ему автоматическим дали первую степень, а как кавалеру полного банта полагается офицерского звание и бесплатный проезд на всех видах транспорта.

— Я ж говорил дядьке Семену, что с удачей пана Сотника и я в офицеры выйду, — вступил в разговор наш офицер и джентльмен, полный кавалер ордена.

Ну ладно, надо ковать железо, не отходя от кассы. Я направился к Зомби. Они с Волком сидели в своей офицерской комнате на первом этаже. Что сейчас поделывает Клерк, подумалось мне.

— Мои поздравления, господа.

— Завершим операцию, отгуляем по полной, — заверил меня приятель генерал.

Надо же, у меня сейчас два знакомых генерала. Обрастаю деловыми связями. Я ведь и сам не малый чин и еще сотрудник гетманской канцелярии. Вспомнилось ревущее пламя в подземных коридорах. Сейчас, когда все это закончилось, стало страшно по-настоящему. Пропали бы без следа, никто бы и косточек не нашел. Я вопросительно посмотрел на генерала Найденова.

— Все по-прежнему без чинов. Зомби, Сотник, Волк, — сказал он по своему обыкновению, тыкая в нас своими стальными пальцами.

Зная его манеру, я подставил по удар автомат, он тоже железный, ему не больно. Зомби довольно заухмылялся.

— Сегодня, когда нас поймали в ловушку, мне в голову пришла одна мысль. Давайте завтра кое-кого отправим с вертолетом.

— Раненого и сопровождение, — оценил мою мысль Волк.

— Дядьку Семена и юнкера, — не то спросил, не предложил Зомби.

Я согласно кивнул головой.

— А не пошли бы вы, господа офицеры, на хутор бабочек ловить, — зашипел из дверей, принесший нам кружки с чаем предполагаемый изгнанник. — Вы здесь ордена и деньги зарабатываете, а я тут живу, понятно.

— Вот только рычать не надо, а то это становиться каким-то поветрием. Все рычат, скоро кусаться начнут.

— Мальца, конечно, отправить, это святое дело. Вокруг Панды ночью надо суету устроить, дежурство круглосуточное, а утром объявить, что для спасения жизни товарища нужен постоянный спутник. Как бы чего не вышло в полете.

Мой коварный замысел наполовину сработал. Это лучше, чем ничего. Обитатели заправки переходили к личному времени между ужином и отбоем. Заканчивался еще один долгий день.

Когда они дошли до остатков железнодорожного моста, темнота стала совсем непроглядной. У солдат на блокпосте жизнь протекала по тем же правилам, что и у всех людей в полевых условиях. Место для костра, запас дров рядом, заначка с водкой и закуской. Вершинин нашел их так легко, как будто сам прятал.

— Ну, солдатиков никто травить не хотел, здесь водочка должна быть чистая, — и он с жадностью припал к бутылке. Сделав два больших глотка из горлышка, перевел дух. — Между первой и второй промежуток небольшой, — щегольнул он любимой цитатой.

Паук сразу сел на землю и разулся. До кордона было рукой подать, но при одном взгляде на его стертые в кровь ноги, становилось ясно, что бывший король наркотиков сегодня уже никуда не пойдет.

— Сидите у огня, я дойду до Епископа, и вынесем тебя, как туриста экстремала сразу на заставу. К утру будешь в Киеве, в больнице. Сиди тихо, я за час обернусь, — изложил свои соображения Фунтик.