– Похоже, так оно и есть, — сказал Юпитер.

Джефферсона Лонга заметно задели слова Грея, и он поспешил начать интервью.

— Я уверен, что мисс Бейнбридж была очень расстроена, узнав, что ее фильмы украдены, — сказал он. — Мы надеялись увидеть ее лично.

– Мисс Бейнбридж никогда не встречается с репортерами, — объяснил ее поверенный, — и сегодня вечером она отдыхает. Ее врач прописал ей успокаивающее. Она и в самом деле расстроена, как вы изволили выразиться.

— Да, конечно, — любезно ответил Джефферсон Лонг. — Мистер Грей, ни один из фильмов мисс Бейнбридж не демонстрировался перед широкой публикой с тех пор, как она ушла из кино. Что побудило ее передать их телевидению теперь?

Марвин Грей улыбнулся.

– Тридцать лет назад администрация киностудии не представляла себе, что художественные фильмы будут так высоко цениться телезрителями, — объяснял он. — А Мэдлин Бейнбридж понимала это. Она твердо верила в будущее телевидения — хотя сама им никогда не интересовалась.

– Она не смотрела телевизионные передачи? — спросил Лонг.

– Нет, не смотрела. Но тридцать лет назад она уже знала, какое важное значение телевидение может приобрести, и скупила права на все фильмы, в которых снималась. Три недели назад она решила, что пришло время действовать, и подписала соглашение с компанией «Видео Энтерпрайзес», по которому фильмы переходили в собственность фирмы. Этим утром «Видео Энтерпрайзес» вступила во владение негативами и отправила их в кинолабораторию для просмотра и реставрации.

— Тогда действительно КЛМС много потеряет, если фильмы не вернутся к ней, — сказал Лонг.

– Да, но это утрата и для всего остального мира. Мисс Бейнбридж — великая актриса. Она сыграла много незабываемых ролей: Клеопатру, Жанну д'Арк, российскую императрицу Екатерину Великую, Елену Троянскую. Созданные ею образы пропадут навеки, если фильмы не будут возвращены.

– Конечно, это было бы большим несчастьем, — сказал Лонг. — И все из-за этой кражи, необычной даже для города, который повидал немало самых причудливых преступлений. Я убежден, что все мы желаем, чтобы грабители были как можно скорее задержаны, а украденные фильмы возвращены.

Камера вновь наехала на Джефферсона Лонга, с огромной искренностью глядевшего на зрителей.

– Леди и джентльмены, с вами беседует Джефферсон Лонг, который ведет записанную на видеопленку передачу из имения, где долгие годы прожила затворницей Мэдлин Бейнбридж, красавица-кинозвезда, удалившаяся от мира, не общающаяся ни с кем, кроме немногих близких друзей. Благодарю вам, леди и джентльмены.

Экран погас. Затем на нем вновь появился Фред Стоун.

— А сейчас послушайте другие новости… — начал он.

Юпитер отвернулся от телевизора.

– Все это похоже на рекламный трюк, хотя вряд ли это так. — Он задумался. — Техник из лаборатории серьезно ранен. И Марвин Грей упустил прекрасную возможность упомянуть о мемуарах Бейнбридж. Он наверняка упомянул бы о них, если бы хотел рекламы.

В этот момент на входной лестнице раздался грохот.

— О, черт! — воскликнул раздраженный голос.

Юпитер подошел к двери. На крыльце стоял Бифи Тремэйн.

— Я опрокинул горшок с цветами, — сказал Бифи. — Прошу прощения. — Он вошел в гостиную. — Юп, мне нужна помощь.

Юпитер увидел, что глаза у него обведены черными кругами.

— Я нуждаюсь в услугах частного сыщика. Уортингтон хвалит вас, и, может быть, вы мне поможете. Дядя Уилл не станет тратиться на то, чтобы нанять профессионального детектива.

Из кухни появились Пит и Боб, с любопытством глядя на Бифи.

— А что случилось? — спросил Юпитер.

— Мемуары Бейнбридж… — сказал Бифи. — Рукопись пропала. Кто-то украл ее.

— Ладно, я неуклюжий, не спорю, — говорил Тремэйн-младший. — Вечно я все роняю и опрокидываю. Но я внимательно отношусь к своей работе, поэтому и дела у меня идут неплохо. Я не теряю рукописей.

– Чепуха! — отрезал Уильям Тремэйн.

Бифи доставил трех сыщиков из Роки-Бич в западную часть Лос-Анджелеса, где у дяди с племянником была общая квартира в высоченном многоэтажном доме. Это было современное здание, оснащенное всеми мыслимыми средствами охраны; двери гаража открывались по сигналу звуковою устройства, а дверь, ведущая из вестибюля во внутренний двор, контролировалась телемониторами. Друзья нашли Уильяма Тремэйна раскинувшимся на софе в гостиной. Он покуривал длинную тонкую сигару, со скучающим видом уставившись в потолок.

– Я отказываюсь тратить время и силы на всю эту нервотрепку вокруг рукописей, — объявил он. — Ты явно засунул ее куда-нибудь не туда по своей идиотской привычке, вот увидишь. И не надо нам никаких мечтающих о славе мальчишек, которые вынюхивали бы здесь что-то, вооружившись лупами и порошком для снятия отпечатков пальцев.

– На этот раз порошок мы оставили дома, мистер Тремэйн, — холодно сказал Юп.

– Счастлив слышать это, — Тремэйн продолжал разглядывать потолок. — Ты знаешь, Бифи, пока тебя не было, к нам заходил агент страховой компании. Он задавал кучу идиотских вопросов, и мне не понравился его тон. И именно потому, что я блюду твои финансовые интересы, а деньги, которые я получу от страховой компании, пойдут на возмещение убытков, никто не должен считать, будто я что-то выиграл от этого пожара.