Шрифт:
– Но ведь он не имел в виду археолога? – поинтересовался Юпитер.
– Имел. И любого другого, кто рискнет влезть в его дела. Мне кажется, должно что– то произойти… Что– то по– настоящему ужасное!
Фонд Спайсера располагался в разваливающемся доме на холме в полумиле от дома Макафи. Его не окружал забор, зато была калитка на каменных столбах. Мальчики пришли следом за Элеонор, которая без стука открыла дверь и вошла в дом.
Вместо прихожей Элеонор с мальчиками сразу же оказались в просторной гостиной и увидели Джеймса Брэндона, который мерил шагами комнату остановился, лишь, когда Элеонор представила мальчиков, после чего хмуро посмотрел на них.
– Тоже мне цирк, – сказал он.
В его голосе прозвучали обвинительные ноты.
– Вы имеете в виду пещерного человека? – спросил Пит. – Мы, в самом деле, приехали на него посмотреть.
– Вы и еще четыре миллиона людей, – сказал Брэндон и вновь заходил по комнате. – Они собираются все тут перерыть. Если в горах и есть еще останки, их затопчут и уничтожат. Было бы у меня ружье…
– Ты бы всех перестрелял, – раздался спокойный голос.
Мальчики обернулись. Высокий печальный человек вошел в комнату. Юпитер тотчас узнал его. Это он приезжал в больницу в тот вечер, когда умер Карл Биркенштейн. Тогда на нем был поношенный серый костюм, а сейчас потерявшие первоначальный цвет шорты и футболка. Усевшись на кресло возле камина, он уставился на свои костлявые колени.
– Доктор Терреано, вы ведь встречались с Юпитером Джонсом, – напомнила ему Элеонор.
Терреано удивился.
– Правда?
– Он помог мне, когда я была в Роки– Бич с доктором Биркенштейном, – объяснила Элеонор. – И был в больнице. Помните?
– О, да. Теперь вспомнил. Рад вас видеть снова… И при более счастливых обстоятельствах.
Он улыбнулся и сразу стал намного моложе.
– Доктор Терреано тоже археолог, – сказала Элеонор, – он пишет книгу.
Терреано усмехнулся.
– Мы все пишем книги.
– Правильно! – воскликнул вдруг Юпитер. – Вспомнил! Я читал «Старинного врага»!
Брови Терреано поползи вверх.
– Ты ее читал?
– Да она попалась мне в библиотеке. Книга замечательная, но очень страшная. Если человеку все время надо сражаться с другим человеком, и если он всегда…
– Несчастен, да? – подхватил Терреано. – Наше стремление к насилию врожденное. Это одна из наших отличительных черт, наряду с большим мозгом и способностью ходить на двух ногах.
– Ну, нет! – возразил Брэндон. – Людям изначально не присуща жестокость. Ты неверно трактуешь факты.
– Неужели? – Тереанно огляделся. – Рассмотрим, если хочешь, Абрахама Спайсера. Спайсер хотел помочь человечеству. Он основал этот фонд. Благородно, не правда ли? Н разве он не убийца? Разве он охотник?
Терреано махнул рукой. Над камином висела голова какого– то симпатичного рогатого животного, уставившись мертвым взглядом в окно. На стене над книжными шкафами висели еще головы – тигра, пумы, огромного водяного буйвола. Шкуры медведей, львов и леопардов лежали на полу.
– Если ты убиваешь вместо человека дикое животное, – продолжал Терреано, – ты приносишь тушу домой и делаешь из нее чучело. А когда– то проламывали череп врагу и съедали его мозг.
– Ты совершенно не прав! – крикнул Брэндон.
– А ты ужасно злишься всякий раз, когда мы спорим на эту тему, – заметил Терреано, – что лишь подтверждает мою точку зрения.
В эту минуту в комнату вбежал маленький лысый мужчина.
– Опять обсуждаете костный мозг? – спросил он. – Слышать не желаю про мозги, пока не позавтракаю.
Элеонор представила доктора Хоффера.
– Доктор Хоффер – иммунолог, – пояснила она мальчикам. – У него много белых мышей, и они все ужасно милые. Могу я показать ваших мышей Юпитеру и его друзьям?
– Можешь, но обещайте ничего не трогать в лаборатории, – разрешил Хоффер.
– Конечно, нет, – пообещала Элеонор.
Мальчики пошли за ней по длинному коридору.
– Здесь все рабочие комнаты и лаборатории, – сказала Элеонор. – И лаборатория доктора Хоффера тоже.
Она открыла одну из дверей, и они оказались в маленькой умывальной комнате. Элеонор достала четыре хирургические маски.
– Вот, – сказала она. – Наденьте.
Сама же она, кроме маски, взяла пару плотных резиновых перчаток.
Потом она открыла дверь в огромную, залитую солнечным светом комнату. Все стены тут были заставлены застекленными клетками, и в каждой бегали и метались меленькие животные.
– Не подходите очень близко и ничего не трогайте, – предупредила Элеонор.
Она стала кормить мышей, медленно переходя от клетки к клетке.
– Эти мыши особенные, – пояснила она. – У них частично нет иммунитета, поэтому надо следить, чтобы они не подхватили простуду или еще что– нибудь. Вот почему маски. Многие совсем не защищены от болезней.