— Да, спасибо.

Тон у Клер печальный, лицо бледное. Надо бы с ней поговорить, но некогда. Она должна ехать на рынок, иначе ей уже не достанется ничего хорошего.

— Скоро увидимся.

Она сбегает по лестнице, сочиняя на ходу меню. Приготовить петуха? Говяжье филе? Какой сегодня день? Суббота? Может, в рыбной лавке найдется что-то интересное? А на закуску? Посмотрим на месте. Она полна энергии. Берет ключи от старенького «пежо», который остается здесь весь год. Она обожает водить этот автомобиль и надеется, что он прослужит ей еще долго. Ей ужасно не хотелось бы покупать новую машину. И дело тут не в деньгах, а в той чужеродности, которую внес бы в обстановку новый претенциозный предмет. Нет, если когда-нибудь ее старенькая машина совсем откажет, она купит подержанную. Даже ту же модель, если найдет. В некоторые дни жизнь кажется особенно прекрасной…

Она проснулась с похмельной головой… Два литра воды и три таблетки аспирина не избавили ее от тисков, сжимающих виски. Зачем она столько выпила, ведь знала, что будет плохо себя чувствовать…

Но вечером ей захотелось напиться. Ужин был ужасным, и она хотела быть уверенной, что заснет. Ей это удалось. Она рухнула на кровать и тотчас провалилась в тяжелый сон. В первый раз за долгое время. Но уже через два часа проснулась с горечью во рту и позывами к рвоте. И провела остаток ночи без сна, мучаясь еще больше, чем в предыдущие ночи. Ей потребуется время, чтобы прийти в себя.

И вот она лежит в кровати с мутным взглядом и раздраженным желудком, не решаясь встать на ноги. А надо двигаться. Ее поезд уходит днем, а она еще не собрала сумку. Клер уехала рано утром. Марк проводил ее и теперь, наверное, в отвратительном настроении. Бедненький! Ей почти жаль его. Но он сам виноват. Если ему так грустно расставаться с Клер, мог бы просто уехать с ней. У него еще не кончились каникулы, ничто его здесь не держит. На его месте она бы так и сделала. И поскольку Бланш утверждает, что одобряет их отношения, даже способствует им, вряд ли она могла что-то возразить. Тогда встает вопрос: а хочет ли он сам этого по-настоящему? Хватит ли ему мужества? Впрочем, это их дело, а не ее, уже завтра она больше не будет об этом и думать.

Вчера вечером Бланш решила отметить их отъезд, ее и Клер. Удивительно с ее стороны, тем более что ужин, который она втайне задумала, совершенно отличался от их обычно скромной, в основном диетической и экологической еды. Что на нее нашло?

Много гусиной печенки, огромные куски говяжьего филе, разные овощи, салат, сыр и, в заключение, огромный шоколадный торт, истекающий кремом. Настоящий пир. Как на деревенской свадьбе. Есть чем вызвать у всех печеночные колики и поднять уровень холестерина… И много вина — белое, красное, розовое вино просто лилось рекой.

Бедняжка Бланш! Она так была довольна, что устроила сюрприз с праздничной едой! Была такой веселой, старалась всех развеселить, всех потчевала. Совершенно очевидно, что она ждала радостных криков, комплиментов… Ничего подобного. Полная неудача. У Марка и Клер были траурные лица. Клеман и Эмилия открывали рот только для того, чтобы съесть очередной кусок. Она же, как всегда, сидела в своем уголке и наблюдала за всеми. Может, поэтому все так много выпили? Чтобы не видеть, насколько все было пафосно? Даже Клер, которая обычно не пьет за едой больше полстакана вина, к концу вечера немного опьянела.

Днем Мелани села рядом с ней в саду. Как у каждого здесь, у Клер есть свой любимый уголок. Она всегда устраивается напротив дома, в тени, на каменной скамье, откуда можно видеть, как Марк работает за верстаком. Клер приятно удивилась, ведь это было в первый раз. Закрыла книгу и положила ее рядом с собой.

— Как мило, что ты подошла. Как дела?

Мелани с улыбкой ответила:

— Все в порядке. А у тебя? Все идет так, как ты хочешь?

— Да, да. Все хорошо.

Клер сказала это печальным тоном. Потом добавила:

— Мне грустно, что я завтра уезжаю. Это нормально.

— Конечно… И что будешь делать? — полюбопытствовала Мелани. — Я имею в виду, сразу начнешь работать?

Хотя прекрасно знала, что нет. Что у Клер еще две недели отпуска.

— Нет, я начинаю только шестнадцатого августа.

— И чем займешься? Куда-нибудь поедешь?

Голова Клер повернута так, что Мелани не видно выражение ее лица, но голос не может обмануть.

— Нет, это невозможно. Приедут мальчики, пробудут несколько дней, да и не стоит. Я останусь в Париже.

— Ну и глупо, — заявляет Мелани. — Жаль, тебе будет скучно одной.

— В августе хорошо и в Париже, — отозвалась Клер после короткой паузы. — Народу немного, машин тоже. Совсем неплохо. Много чего можно сделать. Выставки, кино… Может, покрашу кухню…

— Конечно. Но я думаю, ты хотела бы остаться здесь с Марком на это время. Если бы у меня был парень, ну, я хочу сказать, если бы это было серьезно, мне было бы обидно не видеть его так долго. Особенно если он тоже свободен…

Клер немного помолчала, а когда заговорила вновь, ее голос немного дрожал.