– Мать, мы уходим. Передай Графу, что он покойник.

– Отпусти девочек, – спокойно сказала она.

– На дороге отпущу. – Королю не хотелось получить выстрел в спину.

Когда машины вырулили с поселковой дороги на асфальтовое шоссе, небо уже посветлело, из-за леса показался край солнца. Голубь открыл заднюю дверцу, и цыганские девчонки вылетели на обочину. Одна из них сразу припустилась бегом по полю к поселку, и вскоре виден был только беленький лоскут рубашки. Вторая, постарше и почернее, гортанно выкрикнула что-то, схватила с обочины ком глины и швырнула в машину.

– Эй, догоню! – гаркнул с переднего сиденья Зямка. Девчонка плюнула и кинулась бежать. Зямка открыл было дверцу, но, поймав взгляд Короля, опустился на место. Недовольно пробурчал:

– Ну, и какого, спрашивается, хрена? Только нервы испортили…

Король не ответил. Он уже думал о другом.

В «Подкову» заехали под вечер. Там было неожиданно много народа, и цыганский ансамбль на эстраде старался вовсю. Король нашел глазами Петро – тот стоял за спиной певицы, выводя на скрипке рыдающие пассажи. Увидев Короля, он довел мелодию до конца, отступил за спины цыган и юркнул в дверь служебного входа.

После их последнего разговора Король не особенно рассчитывал на помощь Петро. Но скрипач, казалось, был рад его появлению, завертелся вокруг, блестя глазами, заискивающе улыбаясь и всеми силами давая понять, что вспоминать недавнюю ссору не намерен. Услышав вопрос Короля, он сел на пол и захлопал ресницами:

– Бела-аш Графу не верит?! Ну уж… Ерунда какая… А… кто тебе сказал?

– Сам догадался. Что – верно?

– А ну тебя, мой золотой… – насупился Петро. – Вляпаюсь я с тобой обязательно. Ну, раз уж знаешь… то да, верно. Белаш его, кажется, не того… Не очень…

– Почему?

– Да вот понимаешь ли ты, братец мой… – Петро мучительно задумался, запустив обе руки в волосы. Неожиданно выпалил: – Потому что сволочь твой Граф! Его и другие цыгане удавить готовы, только боятся! Он же никого не уважает! А Белаш – из-за Марии…

– Кто она? – насторожился Король, но глаза Петро скользнули в сторону, и он понял, что цыган больше ничего не скажет.

– Не знаю я, баро, не знаю ничего… Что ты все ко мне привязываешься? Про Графа вон лучше у Розки спрашивай.

– Опять, что ли? – посочувствовал Король.

– «Опя-ять»… Ну, что я с ней поделаю? Все кулаки об нее отобьешь, а толку нет! Цыгане смеются… Жалеют даже, чтоб они сдохли. А она домой вовсе ходить перестала, только на работу прибегает. Сука… Дети ревут, а ей хоть бы что!

Словно в подтверждение этих слов, из угла надсадно заплакал ребенок. Петро вскочил, зашарил по карманам. Выудив розовую соску, потер ее о штаны, сунул в середину пищащего кулька и, взяв его на руки, заходил по комнате:

– Ай-я-яй, ай-я-яй… Пропади ты пропадом, выбрал время… Ну, вот взгляни на эту рожу! Ведь не мой же, не мой! Душу положу, что пригуляла!

Король собрался было возразить в том духе, что все младенцы на одно лицо и на людей не похожи вообще, но в артистическую влетела Роза.

– Здравствуй, князь мой алмазный… Петька! Ну, что такое? Работать надо, а он здесь сидит!

– Ты за детьми будешь смотреть или нет?! – заорал Петро. – Смотри, он мокрый, кажется!

– Пока ты не схватил – сухой был! – Роза выдернула из рук мужа ребенка, и тот мгновенно затих. – Что за человек – на минуту ему дите оставить нельзя! Мой маленький, мой красавец, спи, спи… Ты работать будешь сегодня, захребетник?!

– Иду, – резко сказал цыган, вставая. Король вышел вслед за ним. Но, подумав об одной вещи, вернулся с полдороги.

Подозрения Короля подтвердились. Роза стояла на коленях на продавленной тахте и что-то торопливо говорила в трубку телефона. Подойдя сзади, Король опустил ладонь на рычаг. Вздрогнув, Роза обернулась. Ее губы испуганно приоткрылись, затем неуверенно раздвинулись в улыбке:

– Ошалел, брильянтовый?

– Куда звонила? – Король поздно сообразил, что умнее было бы подслушать разговор и лишь потом вмешиваться. А сейчас момент уже был упущен: Роза моментально взяла себя в руки и расхохоталась:

– Матери, просила курицу из морозилки достать! Не веришь – звони, проверяй! У, глупый какой!

Король снял ладонь с телефона. Помолчав, спросил:

– Совсем ничего не боишься, детка? У тебя дети вроде…

– Спасибо, напомнил, – фыркнула Роза. И серьезно сказала: – Нет, дорогой, не боюсь. Никого не боюсь. Графчика только – его одного.

– Я тебя тоже пришить могу.

– Мог бы – пришил бы, – ухмыльнулась женщина. Король вспомнил обещание, данное Белашу – не трогать цыган, – и понял, что чертовка права.