Шрифт:
– Интересно, а Нели? Наверняка головой вперед!
– Рэйн осмотрелся по сторонам.
– Эй, где она?!
– Да, тут я, тут.
– Послышался обиженный женский голос, и из темноты вышло какое-то хромающее, растрепанное и чумазое существо.
– Ну, как вы?
– Очень холодно, хреново, чудесно!
– Ответили соответственно Джимми, Нэйтин и Рэйн.
– А ты как?
– Без последнего.
– Буркнула Нелина.
– Но сейчас не об этом. Надо подумать, как будем докладывать о случившемся... Сейчас ведь прибегут всякие злорадные...
– Да чего там думать!
– Воскликнул Рэйн.
– Нашла, о чём беспокоиться!... Валите всё на меня. Я урою их, как детей!
– Нет.
– Угрюмо ответил Нэйт.
– Это я во всем виноват. Я и должен отвечать перед Советом...
– Да какое там виноват!
– Перебил его Рэйнфос.
– Прорыв с "сюрпризом" - шанс один на миллион! Здесь никто ничего не смог бы сделать. Но ты ведь на все обвинения будешь лишь гордо краснеть, в то время, как надо всего на всего рассмеяться в лицо и аккуратно перевести стрелки на то, как кто-нибудь, там, напился на посту, или еще чего... К тому же, если узнают, что мы с Нели доверили закрывать этот каприз пространства тебе, плакал мой отпуск.
– Так что все-таки случилось?!
– Наконец вмешался Джимми.
– Скажет мне кто-нибудь или нет?!
Маги переглянулись.
– ...Э, ну понимаешь ли... к сожалению...
– Замялся Нэйтин.
– В общем...
– Крепись, Джимбо.
– Подхватила Нелина.
– Как бы тебе сказать...
– Взрыв! Большой взрыв! Все погибли!
– Как молотом ударил Рэйнфос по детской голове.
Наступило неловкое молчание, только лишь вой холодного ветра нарушал тишину. Нелина бросила в сторону Рэйна укоризненный взгляд.
– То есть?
– Задребезжал голосом Джимми.
– Какой взрыв?
– Большой!
– Еще раз повторил Рэйн.
– И, что, город...
– Глаза мальчика взмокли.
– Стерт с лица земли!
– А...Арми-ми-я, мои-и люди?
– По лицу потекли первые слезы.
– Обуглилась!
– Но...
– Увы!
– А Фа-фа-тих?...
– Достиг температуры...
– Рэйн!
– Наконец крикнула Нелина.
– Э... Больно не было.
– Попытался исправиться маг, но "хоть немного соображать" надо было раньше, Джимми громко заплакал.
– Идиот!
– Гаркнула Чародейка.
– Это же ребенок!
– К тому же очень храбрый и стойкий!
– Сделал Рэйн первую попытку успокоить мальчика.
Попытка не удалась - Джимми продолжал пронзительно рыдать.
– Ну не реви, ты что, девчонка?
Вторая попытка тоже потерпела фиаско, как, впрочем, и следующие три в исполнении Нелины: "не плач малыш, успокойся маленький", "ты уже совсем взрослый мальчик, а плачешь, как ребенок" и даже "он пошутил, никакого взрыва не было, все живы и здоровы".
– А-а-а!
– Рэйн схватился за голову.
– Ну кто-нибудь, успокойте его! Не могу слушать, как рыдают дети!
– Сам виноват!
– Крикнула чародейка.
– Кто тебя просил?...
– Ну как это, кто просил! По-моему, Джимми имеет право знать, что вся его жизнь сгорела дотла, разве нет, Нели?
Концовку фразы заглушил истерический детский визг.
– ...
– Ответила Нелина.
– Ну что ж.
– Грустным голосом продолжил покрасневший Рэйнфос после некоторой паузы.
– Остается последний способ: когда он очнется, то, наверное, уже не будет плакать.
Между пальцев правой руки мага забегали маленькие молнии. Затем последовал шлепок пощечины.
– Всё-таки ты неизлечим, Рэйнфос Халт.
– Спокойно сказал женский голос.
– Да шучу я, шучу!
– Совсем не спокойно ответил голос мужской, владелец которого потирал левую щеку.
Разрядил обстановку Нэйтин.
– Вот, что я тебе скажу, Джимми.
– Неожиданно вмешался он.
– Конечно, всё это очень печально и грустно, но давай взглянем на произошедшее с другой стороны: во-первых, что ты, собственно, потерял? Свой город? Ты конечно извини, но в масштабах известной реальности, его и деревней-то назвать было трудно - со второго этажа любого дома можно сосчитать, сколько яблок висит на каждой яблоне в императорском саду, хотя чего там считать, конечно ноль - уже опухшие от голода дети поотрывали всё вместе с ветками. Кстати, на счет "императорского". Что это за империя такая, один город и пустыня?... Ну кого еще жалко? Людей? Треть населения - чиновники, торговцы и тому подобные толстопузы, ведущие абсолютно свинячий образ жизни, валяющиеся на роскошных диванах, которые уже с трудом их выдерживают, и беспрерывно жрущие; вторая треть - это те, кто грабят, обманывают, обворовывает и облапошивают первую треть, чтобы потом всё вернуть обратно путем просаживания награбленного в трактирах. Ну и последняя треть - те, кто решил работать, и поэтому они настолько бедны, что почему-то не могут даже помыться, так и ходят чумазыми, вонючими и сопливыми. Весь этот на половину развалившийся от дезертирства сброд, гордо называющий себя императорской армией, при первом же нашествии любого вражеского войска перешибается соплей и превращается в рабов... Может быть жалко власть?... Хм, ну и неужели тебе ни надоела вся эта свора кружащихся вокруг тебя слуг и придворных с настолько липовыми улыбками, что кажется, у них у всех запор; неужели тебе не надоело валяться в кровати до полудня и обжираться приторными пирожными и тортами?...
Рэйн уставился на Нэйтина удивленным взглядом - последняя фраза была, мягко скажем, не кстати.
– Неужели, в конце концов, тебе не надоело, - продолжал вошедший в раж Нэйт, - сидеть целыми днями на троне и от скуки гадать, кто первый из твоего окружения решит, что почему, собственно, городом управляет какой-то сопляк, когда этим вполне мог бы заниматься он, и подсыплет тебе в кубок яд... Так что единственный, кого тут должно быть жалко, это Фатих. Джимми, ты меня прости, но, по-моему, он настолько стар, что вряд ли бы дотянул до того момента, когда можно выпить указанный выше кубок за тебя и, тем самым, продлить твою никчемную жизнь еще на пару дней. Ну и так далее, рассказывать, сколь несчастно было твое существование, я могу долго, но пора перейти к следующему вопросу: что ты приобрел?.. Ну во-первых, троих друзей в наших скромных лицах! А это, скажу тебе, важнее любой власти, и намного важней, уж поверь мне. А во-вторых, хм-м, посмотри-ка вокруг, разве приходилось тебе когда-нибудь видеть снег?!