Вытянуть признание было непросто.

– Твой отец был для меня всем. Я не была уверена, что у меня получится во второй раз. Что мне так повезет.

– Значит, все не так просто. Здесь замешана магия, колдовство; нужно верно подгадать время.

Ианта взяла поднос.

– Роуз, иногда мне кажется, что ты нарочно ведешь себя как дура. Главное – иметь здравый смысл и быть альтруисткой. Но я сомневаюсь, что в наше время кто-то разделяет мое мнение.

– Ты сама себе противоречишь, мама. Признай.

Потерпев поражение, она пожала плечами:

– Не могу объяснить.

В этом году я не доставала стулья из сарая в саду, так что пришлось взять пару из кухни. Ианта тяжело опустилась на стул.

Макароны с сыром навевают умиротворение; мы ужинали в тишине. Потом Ианта задумчиво проговорила:

– Жить с твоим отцом было чудесно: я и все, кто его окружал, чувствовали себя в безопасности. Поэтому я так и не оправилась после того случая с завещанием. Это было так на него не похоже.

К моему ужасу, ее глаза наполнились слезами.

– О мама, прошу тебя, не надо. Не плачь.

Ианта достала из рукава кардигана аккуратно выглаженный платочек и прижала его к глазам.

– Ничего… Все в порядке… Вообще-то меня кое-что беспокоит. Мне приходится сдавать анализы, и я плохо сплю. – Ее молчание встревожило меня сильнее, чем все, что она сказала до этого. – Ничего серьезного, знаешь…

Я придвинула стул ближе.

– Нет, не знаю, мама. Расскажи мне.

Ианта рассмеялась противным смешком: она смеялась так, когда была на публике и не знала, что сказать.

– Всего лишь опухоль. Доктор говорит, что скорее всего, обычная киста. – Она похлопала себя по груди.

Мои мысли отчаянно заметались.

– Когда и где ты сдаешь анализы?

– В том-то и дело. Там большая очередь.

Я вздрогнула.

– Я позвоню Натану. Ты вписана в его страховку.

Номер Минти до сих пор хранился в памяти телефона в гостиной; стоило нажать кнопку, и я уже говорила с Натаном.

– Натан, Ианте нужно срочно сдать анализы. Хотела спросить, можно ли пойти в больницу и воспользоваться твоей страховкой.

Натан кашлянул. Это всегда был плохой знак.

– Я как раз хотел поговорить с тобой об этом. Мне пришлось вычеркнуть из полиса вас обеих.

– Понятно. – Я помолчала. – Точнее, ничего не понятно. – Но тут до меня дошло: – Потому что вместо нас ты вписал Минти?

– Именно.

– Ты мне не мог сказать?

– Собирался, но вылетело из головы. Когда-нибудь я объясню, почему так поступил, но это было необходимо. Не волнуйся, больше никаких изменений я не делал.

– Давай-ка уточним. Значит, Ианта не может воспользоваться страховкой, чтобы провести срочные анализы, зато мы можем вызвать газовщика, чтобы починить колонку? Можем спокойно умирать в теплом доме. – Я пыталась держать себя в руках. В конце концов, чего еще можно было ожидать? Я сказала – скорее самой себе, чем ему: – И что же мне делать с Иантой?

– Ну… – Я услышала, как Минти что-то говорит на заднем плане, и Натан прикрыл трубку рукой. Последовало невнятное и, судя по тону Минти, довольно горячее обсуждение. – Роуз, – Натан вернулся на линию, – если тебе нужна помощь…

– Все в порядке, Натан, даже не думай.

Я бросила трубку и уставилась в пол. Ианта всегда говорила, что не будет жить вечно, но мне в это не верилось. В комнате похолодало; меня слегка трясло – не знаю, от злобы или от страха. И все же в одном я была уверена: я была одна.

Я соврала Ианте, что все устроено и ей нужно лишь послать счет на Лейки-стрит, чтобы я проверила его и переслала Натану.

Она вроде успокоилась и тихо, но настойчиво заявила, что хочет взглянуть на сад. Мама пошла по дорожке, часто останавливаясь, чтобы осмотреть растения. Я неохотно следовала за ней.

– Ты запустила сад, – укорила она меня. – Очень жаль.

– Я редко сюда выхожу.

– Но ты должна. – Мама наклонилась к клематису; платье с цветочным рисунком опустилось изящным водопадом. – Он завял, Роуз. Если сейчас же подрежешь цветы, сможешь его спасти. – Она посмотрела на меня пронизывающим, вопрошающим взглядом. – Ты распустилась. Что бы ни произошло, ты не должна сдаваться. Другие люди зависят от тебя, и ты должна подавать пример детям и мне. Мы все от тебя зависим. – Дочитав лекцию, мама растерла меж пальцев оливковый листок. – Я никогда не верила, что ты вырастешь, – сказала она оливе.

Хотя меня разрывала боль, я все же рассмеялась.

– А я никогда не думала, что увижу, как ты разговариваешь с этим деревом. Пройдет еще пара лет, и ты вовсе его не узнаешь.

Ианта отвернулась. Я почти ощутила вкус ее страха и тревоги и прикусила язык. «Может, через пару лет меня и не будет», – ее невысказанные слова повисли между нами.

– Мама… – я лихорадочно соображала. – Мама, я хотела попросить, чтобы ты помогла мне с фонтаном. Одной мне не справиться.

Ее лицо сразу же прояснилось.