– И?

— И… всё.

Боб, конечно, ушёл от расплаты. При его избавлении появился рассветный свет, укорачивая тени, что его и восхитило. Может ли над тем холмом оказаться что-то кроме динозавров?

— Не было динозавров, — жаловался он позже. — Серьёзно, ни одного.

— Мы были заняты, брат. Считали ворон.

— Но динозавры же, а? Ставлю всё, что хочешь, эти твари умеют говорить.

— Друг с другом?

— А с кем ещё? С деревьями?

– Я говорю с деревьями.

— Ты не типичный человек.

— Они тоже. И поэтому они ушли навсегда.

Удивительно, они с Эдди объединили преступные усилия — Боб сляпал паззл с капсюлями и таймером.

— Усни — и паззл взорвётся.

— И это твоё представление о ходком товаре.

— Зато он работает.

— Моя жопа тоже.

— А разве ты её не продавал всем подряд?

Аргумент, который я выдвинул в свою защиту, заскрипел и потрескался, так что в качестве отвлекающего маневра я напомнил Эдди о случае, когда он привязал собственную задницу к хвосту пассажирского поезда.

Он посмотрел на меня пустым и нераскаявшимся взглядом.

— Когда я пристегнул жопу к поезду, меня потащило, сначала медленно, потом быстрее, по рельсам.

— Я в курсе. А чего ты ждал?.

— Чего-то волшебного.

— Волшебного. Типа чего?

— Некоего психического протеста. Прорыва.

— Подозреваю, что прорыв имел место быть, только не психический. У тебя семечки в арбузе есть? В смысле в голове? К чему это я? Я к тому, что больше так никто не поступает.

— Никто?

— Объясняю тебе, брат, чтобы ты знал — никто больше не занимается такой психопатологической фигнёй, даже если им заплатят. Ты же подозревал что это ненормально?

— Только когда люди на перроне начали кричать и тут же отрезать свои крики хлопая в ладоши перед ртом.

— Так что на самом деле они издавали отдельные взвизги?

– Да.

— А потом хлопала рука? Слава Богу, брат, ты получил тогда урок. Ведь получил же, правда?

— Да, брат. Получил… — и он, исполненный стыда, обвис.

– Ну?

Он застенчиво забормотал, болтая головой.

— Я понял что человек должен получать удовольствие при каждом удобном случае.

— Я разочарован, Эдди. Не ради тебя, но ради человечества. В конце концов, ты дышишь нашими драгоценными газами, грубая копия человека. Бог, должно быть, смеялся тебе в лицо, когда его делал. Подкожные ответы и ужасающие куртки, Эдди — не жди ничего красивее.

Эдди не ответил на подначку, но я знал, что он точит нож — в голове, естественно. Мы несколько дней ничего не слышали от него, потом получили телеграмму.

ВЗРЫВ ДИРИЖАБЛЯ ТЧК ЖАЛЬ ВАС НЕ БЫЛО ТЧК ЭДДИ ТЧК

— Ты что? — сказал я, хмурясь над телеграммой.

— Кому какое дело, брат? Кому какое дело, врёт он, говорит правду, живой или мёртвый? Вроде бы достаточно, что он не здесь.

– Есть такое дело. Хотя… — я не мог перестать восхищаться умением ублюдка обращаться с кинжалом. Мировой уровень. Такой парень нам тут нужен, пригодится в драке. — Слушай я, пожалуй, схожу, посмотрю, откуда её прислали, проверю, что всё в порядке.

— Ты же не хочешь сказать, или хочешь? — спросил Боб, садясь в своём шезлонге. — Почему?

— Скоро вернусь.

Оказалось, что место отправления телеграммы было в одном улиточном перегоне от нас — пришёл домой к Эдди и обнаружил его на лестнице, вырезающего из поставленного на попа бревна статую дерева.

— Ракообразным тотемам не хватает размаха крыльев, — сказал он, не оборачиваясь.

— Поясни, что это за дерьмо про какой-то дирижабль?

Наш творится у тебя в голове?

— У пустотелых ребят стучащие маятником внутренности поросли пылью и осями, закутались в стены торса, чтобы не отвлекать внимание во время проповеди.

— Хватит уже.

— Ты сам спросил, — сказал он и повернулся ко мне, демонстрируя, что он одет в вязаный противогаз.

— Вязаный противогаз, а?

— Прямо в точку, брат.

— Так и думал, что ты это скажешь.

Проницательный взгляд Эдди словно говорил: мы действительно братья, в тайном и чеканном символе инициации. Но у меня не было ни малейшей идеи, к чему это он.

Я вспомнил ароматные дни чужой юности — ради удобства и прагматизма. Нашёл одну молекулу любви. Мне достаточно. Сила продолжать.