Джорджия горько усмехнулась. А что делать, если постоянно нужны деньги? Одна рассрочка чего стоит!.. На прошлой неделе она посетила строительную организацию, продавшую ей дом, чтобы выяснить, нет ли какой-нибудь возможности ослабить бремя расходов.

Очень милый управляющий с пониманием выслушал ее и подбросил идею пустить в дом жильцов. В их районе международные корпорации начинали разворачивать производство и открывать свои филиалы, так что комнаты пользовались большим спросом.

Только этого еще не хватало! Такой вариант Джорджия оставляла на самый крайний случай. Дом был куплен для тети Мей, мечтавшей о тихом пристанище на склоне лет, и она вовсе не собиралась расставаться с ним – во всяком случае, до тех пор, пока больная продолжала бороться за свою жизнь.

И все же, как ни противно, сегодня вечером ей предстоит встреча с будущим квартирантом. То, что это мужчина, Джорджию не особенно смущало – опыт ее лондонской жизни показал, что мужчина и женщина вполне могут мирно сосуществовать вместе: то есть делить крышу над головой без всяких прочих проявлений повышенного интереса друг к другу. В свое время она сама снимала комнату в квартире, где, кроме нее, было еще двое жильцов, и оказалось, что ладить с Сэмом гораздо легче, чем с соседкой. Так что пол постояльца не имел значения – было тошно от самой необходимости впускать в дом постороннего человека.

Колокола местной церкви пробили час, и Джорджия спохватилась, что стоит в задумчивости и теряет драгоценное время. Она шагнула вперед и едва не столкнулась с молодым мужчиной, спешившим навстречу.

Он отпрянул в сторону, она сделала то же самое, и в результате началась знакомая всем неразбериха, забавная для наблюдателя и неловкая для самих участников, когда, дергаясь одновременно, пешеходы безуспешно пытаются обойти друг друга, словно исполняют какой-то причудливый танец.

В конце концов молодой человек, грустно улыбнувшись, первым замер на месте, открывая Джорджии путь.

Он был высокого роста и очень хорошо сложен: широкоплечий, узкобедрый; глядя на его подтянутую гибкую фигуру, можно было предположить, что он часто занимается физическим трудом. Легким и быстрым движением руки мужчина придержал Джорджию, уже готовую вскипеть от нетерпения и досады.

Неожиданное прикосновение, не имеющее ничего общего с уличным приставанием, слегка остудило ее, и, перестав метаться, девушка подняла глаза и посмотрела в лицо незнакомцу. Пылающий взгляд, в котором без труда читались беспокойство и раздражение, явно застал его врасплох.

Мужчина продолжал улыбаться, и, несмотря на грустный изгиб губ, золотисто-карие глаза его искрились весельем. Сильный загар незнакомца неопровержимо свидетельствовал о продолжительной работе на свежем воздухе, а выгоревшие на солнце волосы подтверждали это впечатление.

Джорджия вынуждена была отметить, что он весьма недурен собою – просто мечта тех, кому нравится тип красавца мужчины. Но лично ее всегда больше привлекали хорошие мозги, чем развитая мускулатура. А сейчас и вовсе было неподходящее время для сердечных переживаний.

Рассерженная и уязвленная, Джорджия ощетинилась без всякой видимой причины и, вместо того чтобы ответить ему такой же дружеской и приветливой улыбкой, хмуро уставилась на молодого человека и мрачно потребовала:

– Дайте же, наконец, пройти!

Спустя несколько минут, все еще разгоряченная и взвинченная своим опозданием, она была в пяти шагах от автостоянки и, пережидая у перехода поток машин, обернулась и увидела в витрине магазина свое отражение. Да, удручающее зрелище: угрюмое лицо с поджатыми губами и такая напряженная осанка… Джорджия приказала себе слегка расслабиться.

Но тут зажегся зеленый свет, и она бросилась через дорогу, так и не успев принять нормальный человеческий вид. Однако, взглянув на себя со стороны и воочию убедившись, как изменили ее события последних месяцев, она была неприятно поражена: от былого чувства юмора и оптимизма не осталось, увы, и следа.

Уже на стоянке, вспоминая разыгравшуюся уличную сценку, она вновь испытала неловкость за свое дурацкое поведение с незнакомцем, который искренне и вполне доброжелательно попытался сгладить ситуацию и вместо раздраженных реплик обменяться веселыми улыбками. Видела бы тетя Мей, как она его отбрила! Словно никто и никогда не учил ее приличным манерам, а главное – внимательному и сердечному обращению с людьми! Меж тем бабушка была дамой старой закалки и воспитывала девушку в традиционных правилах хорошего тона, далеко не всегда подходящих современному ритму жизни.

К своему стыду, Джорджия прекрасно сознавала, что годы, проведенные в Лондоне, и нынешний продолжительный стресс далеко не лучшим образом сказались на ее отношениях с окружающими. Но теперь поздно сожалеть о грубости, проявленной по отношению к случайному прохожему, уже ничего не поправишь. А ведь она едва не кинулась за ним с извинениями, когда приветливая улыбка застыла на его лице, встретив со стороны девушки холодный и почти яростный отпор.

Джорджия отворила дверь и, усталая, вошла в дом. Посещение больницы совершенно выбило ее из колеи. Что бы ни говорили врачи, чувство страха не притуплялось, потому что она видела, как бабушка с каждым днем худеет, а ее бледная кожа становится все прозрачнее. В то же время от больной веяло каким-то нездешним душевным покоем, и эта просветленность смертельно перепугала Джорджию, ей казалось, что тетя Мей все больше и больше отдаляется от нее, словно воспаряет над обыденностью, над привычным течением жизни…