Многое изменилось за это время, брат. Дик Стрела, оказывается, десять лет назад погиб в бою со сборщиками податей. Женя, Грыг и Захар были повешены каким-то князьком за разбой.

А Старый Петер покончил с собой, не выдержав груза прожитых лет. Из того отряда, наткнувшегося двести лет назад на Шар, в живых остался только я. И ты…

— Милорд! — раздалось за моей спиной вежливое покашливание, напоминая, что уже пять лет минуло с того дня, когда мир вновь познакомился с войной…

— Ну? — не оборачиваясь, буркнул я своему адъютанту.

— Северных Пределов больше нет…

У меня защипало глаза, и я жестом отослал его прочь. Как я себя ненавижу…

— Милорд, — вновь окликнул меня он. — В поселениях волнения. Суточный рацион пришлось сократить еще вдвое. Второй легион поднял мятеж…

— Час от часу не легче…

Мятеж… Я ждал его… Провианта не хватает. Сотни тысяч беженцев со всех краев земли стекаются к этим горам. Голод, болезни… Еще пара месяцев и всё исчезнет, а они поднимают мятеж. Глупцы…

Пять лет назад пустота стала пожирать мир, и я единственный знал, в чем причина… Но пытался делать вид, будто и не догадываюсь. Я боялся. Мне казалось, что проще умереть, чем избрать судьбу Демьяна. Но…

Времена меняются.

Когда мы зарубили предыдущего хранителя и поняли, что наделали, Демьян сам попросил провести его к Шару. Он стал новым хранителем. Он сделал свой выбор. Такие решения легко не даются… Пожертвовать своей жизнью ради неизвестности?

Сомнения… В тот день они царили в каждом из нас, но только Демьян сумел их побороть. Теперь же мир моего друга пожирает пустота.

Три года назад в ней исчезли Ледяные Врата. А год спустя Лучезарный сожгли беженцы… Чудеса Демьяна гибли, а я никак не мог решиться. Не мог… Ненависть к себе жгла меня настоящим огнем. Почему? Потому что наш отряд был Демьяну как семья. Лишь благодаря его привязанности каждый из нас давно перевалил за рубеж в две сотни лет. А в благодарность я предал своего друга! Мир исчезал в пустоте, а смерть ко мне не шла. Демьян… Ты все еще ждешь меня? Я все еще брат тебе? Проклятье…

Я живо представил себе одинокую фигуру друга, сидящую у Шара и жадно ловящую любой звук, в надежде, что это пришел его единственный оставшийся в живых товарищ. В течение шести лет… Без перерыва! Твою мать…

— Войскам отступать в горы. В бой не вступать, — отдал приказ я. Не знаю, как выкрутятся командиры моих легионов. Это уже не моя забота…

— Есть, милорд…

Я обернулся ему вослед и долго глядел на далекий горизонт, который еще не пожрала пустота. Я стоял и всей душой впитывал свежесть горного воздуха, голубизну спокойного неба и тепло нагретых солнцем камней. Мне будет этого не хватать…

Резко выдохнув, я вошел в пещеру. Пришел мой черед. Я в долгу перед миром. Впрочем, чихать мне на него! Демьян, как я перед тобой виноват, брат… Простишь ли ты меня? Я знаю, ты еще жив. Я чувствую это! Но простишь ли ты? Прости меня… Мой страх оказался сильнее нашей дружбы!

Знакомые своды давили на меня словно гигантская, презрительная длань Богов, решивших раздавить смертного. Раньше я бывал здесь по два раза в год… Раньше…

— Клаус, это ты? — раздался слабый, преисполненный надеждой и отчаяньем голос Демьяна.

Сердце рванула острая боль. Он ждет меня. Он все еще ждет меня! Какая же я тварь. Прости, брат!

— Клаус?

Глубоко вздохнув, я протянул руку к Шару.

— Клаус? — лицо Демьяна встревожено обратилось на меня, и я уставился в его выжженные глазницы.

Положив руку на Шар, я с трудом оторвал ладони друга от шершавой поверхности его проклятья.

— Прости меня, брат, — глухо проговорил я, стараясь не разрыдаться. Как же мне сейчас плохо… — Прости, что пришел так поздно.

— Клаус?! Ты чего делаешь? — он попытался схватить Шар, но я оттолкнул друга и вцепился в кровавый камень. Как же Демьян ослаб… Обтянутый кожей скелет…

Мир пошатнулся, и я, не выпуская Шара из рук, рухнул на пол.

Я видел пустоту. Она замерла у границы с чудесным сосновым бором. Солнечные лучи играли на золотой коре деревьев свою последнюю сонату, легкий ветер гулял меж ветвей и раскачивал нежные, изумрудные иголки. Пустоте оставалось сделать лишь один шаг…

Но она отступила.

Мою душу переполнил восторг. Дикое счастье победителя. Подстегнутая этим стена поползла прочь еще быстрее. Завороженный, я глядел, как из ничего возникают холмы и заброшенные деревни, леса и пустые города…

Когда я увидел выросшие из пустоты Ледяные Врата — то заплакал как младенец. От счастья… И от горя…

Демьян, ты же все это время ничего не видел! Даже в Шаре ты был слеп! Проклятье!

— Клаус, брат, — я почувствовал у себя на плече руку друга. Голос Демьяна взволновано дрожал, — Клаус… ты все-таки вернулся… Клаус… — он сглотнул, — я… Я вижу тебя, брат! Боги, я вновь вижу!