– Потянешь? А то могу занять.

– Нормально. Только у меня ещё никогда не было ножа, который можно поменять на машину.

Метеорит мы купили. Коллекционер долго смотрел на Виктора печальными глазами.

– Только если для работы.- наконец сказал он, и полез доставать.

Метеорит был чёрного цвета и выглядел как обычный булыжник, но с одной стороны отполирован. Там были видны серебряные точки-вкрапления, как звёздное небо ночью.

Кузнец заломил несуразную цену, а денег больше не было. Пришлось подогнать ему мой старый "Москвич", без одной рессоры.

– Утешил ты меня, Евгений Александрыч! Буду теперь на машине по селу разъезжать.- говорил он разводя огонь.
– А рессора, чего ж, скуём новую. Ты посиди здесь в тенёчке, жена сейчас квасу принесёт.

Процесс ковки занял всего пол-часа, не считая приготовлений, которые заняли почти целый день. И подгонки по руке, ещё час.

Нож получился большой и грубый, с отметинами молота.

– Вот,- сказал кузнец, -это он! Можешь называть произведением искусства.

Дожно быть у меня была очень разочарованная физиономия. Он засмеялся.

– Ну не хочешь, не бери.

Подошёл к сундуку, открыл.

– Можешь всё забирать!

Сундук был набит холодным оружием. Кинжалы, шпаги, сабли. Я взял одну, сверкающая, украшенная инкрустацией, на лезвии клеймо "Сделано в году 1802 мастером Михеевым". Вот это да! Может этой саблей с Наполеоном воевали!

– Ну ты и жулик, Михалыч!
– голос Виктора от двери заставил меня вздрогнуть.

– Брось эту железяку Жека! Он такие для музеев делает, из китайской нержавейки. Нарочно сходи в областной краеведческий, сколько там этого барахла? А, Михалыч?

Он взял из рук кузнеца мой нож.

– Смотри!

Виктор поставил лезвие на ломик, лежащий на верстаке, и ударил по нему молотком. Конец лома отвалился и запрыгал по полу.

– Такую вещь спортили.- проворчал Михалыч, впрочем вид у него был довольный.

– На!- Виктор протянул нож мне. Я взял его холодную тяжесть и провёл рукой по лезвию.

– Ничего не напоминает?

– На кремнёвый нож смахивает. В музее видел.

– Бери выше!- он вытащил из-за пояса родного брата моего тесака.
– Так делали обсидиановые ножи, самые острые и тонкие лезвия на Земле. Ещё в древние времена ими делали операции, да и сейчас делают. Но обсидиан хрупкий, а это ...

Он бросил свой нож на наковальню плашмя. Тот подпрыгнул, перевернулся в воздухе и воткнулся в пол.

– Видишь? Сам втыкается! А почему? Михалыч не говорит. Ты знаешь Жека, что все кузнецы с чёртом братовья? Давай клей, чёртов брат, сейчас ручку сделаем.

Он опустил рукоятку в банку с клеем, который варил кузнец, дал стечь всё лишнее. Посмотрел, похмыкал.

– И верёвку, старый барсук! У тебя ещё должно с прошлого раза остаться.

Эти верёвки плетут на Мадагаскаре.
– продолжал он обматывая рукоятку.
– Дал я этому кулаку бухту, так он её быстренько растранжирил. Продаёт он её, что-ли? Если красоту захочешь, у него ещё проволока есть специальная, сам тянет.

– Нет, красоты не надо.- отказался я, уже начиная любить своё новое оружие.

– Сейчас подогреем его, чтобы клей встал намертво, и всё. Пользуйся! Только сначала научись попадать в цель!

И я научился.

– Виктор Васильевич Карасёв, на брови маленький шрам, вот такой!
– я показал.

Али обрадовался.

– Точно, а я уже подзабыл. Так ты его знаешь?

– Больше года не видел.

– Встретишь, скажи что я с ним хотел бы встретиться.- Али зашевелился от переполнявших его чувств.

– Найди его по своим каналам.

– Нельзя, как потом объяснить такое внимание? Вы же все под колпаком.

– А как же я?

– Тебя встречают те, кому можно.

В Шереметьево у трапа нас встречал Араб и его команда.

– Рад что всё обошлось, Евгений Александрович!
– сказал он и осёкся.

Я заметил как Али наступил на его блестящий ботинок, и повернул каблук.

– Поговорим в машине? Или ...

– Или ...

– Тогда поехали.

За всю дорогу Араб позволил себе только одно замечание.

– Ваши действия вызвали громадный резонанс в некоторых кругах, сейчас они пытаются потушить пожар в собственном доме, но не исключаю, что он может перекинуться на нас. От вас, вернее вашей подачи, Евгений Александрович, будет зависеть очень многое.

– Сделаю всё что смогу!- ответил я.

Видимо удовлетворённый моим ответом, Араб качнул головой и закрыл глаза.

Остальной путь мы проделали молча.

Целую неделю после этого , меня тренировали. Как глядеть в глаза, как отвечать на вопросы. Гипс не снимали.