Шрифт:
– Михаил!- крикнул Алекс сурово, -Там оклады с иконы божьей матери, принесите сюда!
Оклады я запрятал в тайник и сейчас открывал его ломая ногти и почти ничего не видя под ногами, поднял крышку лючка, вот они! Золото заблестело в моих руках когда я передавал их Дашеньке , а она поставив свои локоточки на окно, держала оклад перед своим лицом, ожидая Стаса. Я не мог этого видеть поскольку был у нее за спиной, но Стас уверял меня что он сам едва удержался от того чтобы упасть на колени, настолько прекрасный был образ Даши, как Мадонна выглядывала с иконы.
– Богородица!- раздался крик, и все упали в грязь, читая каждый свою молитву.
Дашенька покраснела и спряталась ко мне под куртку, а в толпе голос уже повел гимн "Богородице Дева радуйся!", и начались призывы к крестному ходу.
– Когда они уехали?- допрашивал Алекс подслеповатого старичка силящегося понять откуда в народе такое рвение к молитвам.
– Прости батюшка, не признали мы сперва вас! Не кажный день воинство Христово видим пред собою! Прости и помилуй нас грешных!
Алекс вытащил свои часы с репетиром, нажал на кнопку и тихо заиграла музыка: "Боже царя храни!". Все смолкло, только старая механическая мелодия неслась над селом.
– Кто может мне показать, сколько времени прошло с их отьезда?- спросил Алекс.
В толпе наметилось движение, потом несколько рук вытолкнули здоровенного мужика в картузе и посконной рубахе на голое тело.
– Вот он, Ванька Косой, у него дома с кукушкой еся!
– Давай Иван, покажи!- Алекс поднял свои часы к лицу Косого.
Тот посмотрел, как будто не мог узнать сначала, потом поднял палец и сказал:
– Вот здеся стрелки были!
– В час пополудни?
– Угу!- мотнул головой великан.
Стас передал оклады Алексу, тот приосанился и сказал:
– Святого Отца Иннокентия не вернете, он уже у отца нашего, а церковь новую построите, да в оклады вставите икону Богородицы и Христа Спасителя и храм так же назовете!
Он поцеловал золото и передал ближнему, перекрестился:
– А мы супостатов накажем! Уйдут они туда, откуда вылезли! Прощайте, да хранит Вас Господь!
С этими словами Алекс с Ириной под ручку и сопровождаемые Стасом, забрались в машину.
Последнее что я услышал, было:
– Ляксей, так ведь он нашего батюшку Лариона в святые причислил! И супостатов воевать собрался! Уж не Исус ли это был?
– Я думаю Архангел Гавриил, спускался к нам на колеснице небесной!
Как бы в подтверждение его слов Мишка притопил газ и наша машина пропала из глаз изумленных селян в клубах пыли.
– Они опережают нас на два часа!- сказал Алекс нервно.
– Держи себя в руках!- прошипел Мишка, -Они и двадцати километров на телегах по такой дороге не проехали! Скоро догоним!
Он обернулся ко мне.
– Меня не спрашивайте!- сказал я, -Вы меня уже сделали инвалидом второй группы.
– Это как второй группы?- подал голос Стас, -Что-то вроде второй свежести?
– Ну и Минька! Когда же это он ему Мастера и Маргариту пересказать успел? Все равно стоянки не получилось, придется собрание считать открытым прямо здесь.
Дашенька выбралась из под моей куртки, сказала: -Я знаю, ты собираешься дядю с Иваном спасать!
Все слушали наш диалог, даже Ирина перестала успокаивать Алекса.
– Нам надо вернуться в подземелье на острове, во первых это самое безопасное место, вряд ли они догадаются, они же ищут нас с воздуха в сторону Москвы и юга, а мы тихонько вернемся. Второе: Где-то там ключ к зеркалу, а без этого я ничего не могу сделать.
– Понятно!- покивал Мишка.
Стас поморгал своими мохнатыми ресницами.
А Ирина с Алексом обнялись и поцеловались.
Что же тут неясного?
Июнь 1918 (Мишка)
Как бы это сказать получше? Про петуха, который пока не клюнет... Ассоциация странная , но это напомнило мне историю, как Влад избавлял от мышей своего соседа за щепотку соли. Он у нас комсомолец был одичавший и завербовался на комсомольскую стройку, когда ему семнадцать стукнуло. Приехал на место, с такими же придурками как и сам, они явились в комитет комсомола, где их встретили как родных, а насчет жилья, сказали: Не беспокойтесь пристроим! Только у нас незадача, хотя стройка и комсомольская, однако же контингент на ней в основном условно-досрочно освобожденные, с "химиками" в общем жить вам придется, ну а поскольку ребята вы огневые да грамотные, то вам предстоит еще кроме своих основных обязанностей на производстве, заниматься воспитанием бывших заключенных. Шефство называется. Впечатляет?