– Нет проблем!- шепнул он, отодвигая меня в сторону, ну что ж, "Молодым везде у нас дорога!", однако он и не собирался лезть внутрь с криками и пальбой. Мишель показал мне на место напротив двери и что я должен броситься вперед по его знаку, ничего себе, зачем же я звал его, я бы и без его глупых знаков мог кидаться на дверь! На фиг мне нужны такие помощники?! Тем временем Мишка присел справа от двери, поскреб ее пальцем и сказал почти шепотом:

– Эй, мужик! Ты слышал, как Ленин с Дзержинским в баню ходили?

– Ты кто такой? Говори громче!- послышался голос из-за двери.

– Не могу громче!
– признался Мишка тихонько - Лучше приложи ухо к двери, а я рассказывать буду...

Он поднял левую руку вверх с тремя открытыми пальцами. Я кивнул головой, отсчет начался.

– Пошел однажды Ленин в баню, только он задницу намылил, а Дзержинский тут как тут!
– он загнул один палец, - Ты слушаешь?

– Чево там дальше-то?

Мишка загнул второй палец.

– Ну вот, и говорит ему, Ленину-то, вождю пролетарьяту нашего, а давай мол я тебе спинку потру....Мишка закрыл последний палец и махнул.

– Пошел!

Я сорвался с места и своими девяноста килограммами ударил в дверь, которая взвизгнув влетела внутрь, а за ней и я. Картина такая: Сначала лежу я, подо мной дверь, а под дверью мужик с разбитым лбом и обрезом в руке, и начинает он этот обрез двигать в направлении моей головы и все это медленно-медленно. А я двинуться не могу, потому что по моей спине уже Мишка идет, как слон зараза топает и ба-бах! Выстрел почти над ухом, а во лбу у мужика дырка на девять миллиметров и сзади месиво кровавое по полу течет, тоже медленно. А Мишка остановился и глядит на женщину, на крюк привязанную, только ноги чуть половиц касаются.

Что-то меня в последнее время на детские воспоминания потянуло, про комарика и муху стишок помните?

Что-то там: -К пауку комарик подлетает и ему на всем скаку голову срубает!

Муху за руку берет и в постель ее ведет... Нет, не может быть чтобы в постель, детский же стишок.

С другой стороны, ведь этот тоже детский:

– Как из маминой из спальни кривоногий и хромой вылезает... Я бы этому Умывальнику рожу начистил!

Я устроился на двери поудобнее и стал вспоминать, какие же сказки я знаю, оказалось что много, но все какие-то неприличные. Вот про зайца и лису - сказка явно взрослая, как лиса легкого поведения просится к зайцу перeночевать, заяц естественно кретин, говорит:

– Хорошо лиса, поспи на коврике у двери!

А лиса подождала немного и просится к этому лоху ушастому в постель, мол холодно очень, мой медвежонок, можно я к тебе под одеяльце залезу? Тут заяц уши-то и растопырил, такая красавица сама на него бросается! А утром лиса его из дому пинками. Как законная жена, кричит, не потерплю такого маленького писуна в моем доме ни секунды! Пошел заяц и плачет, то волк с ним встретится, то медведь, поговорят с ним и кидаются к лисе, вдове соломенной, поскольку и так все в лесу знали, что она без комплексов и вообще проститутка.

Всех женатых зверей через себя поперекидывала, на петухе вот обломилось ей. Так понятно, он же петух, на фиг ему лиса, он с этим зайцем жить потом пристроился! Ни хрена себе сказочка!

Озираюсь это я от шума, а комната битком, когда все успели, и меня поднимают под почти белые руки. Мишка с этой девицей на руках и все остальные счастливые, как будто их на детский утренник пригласили.

А я как воздушный шар, только сдутый, смотрю на этого гада который мне всю спину истоптал и глухим на одно ухо сделал, и говорю:

– Ну Мишка, погоди!

Устроились мы неплохо, бандитизм здесь процветал разлюли-малина, сон-то в руку оказался, верховодила всем та самая Разумбаиха, да только весь отряд был сейчас на промысле по округе, а двое остались сторожить приклады, да лошадей сменных, вот на сладкое в отсутствие начальства и потянуло. Случайно мы прихватили этого на хате у бобылки, а второй почувствовал жареное, да поздно было. Прикололи его мужики под шумок вилами на конюшне, куда приполз он в надежде коня раздобыть, раздобыл на свою задницу. Аж мне поплохело, когда увидел как они его. Озлился народ, вызверился, видит слабину - бьет насмерть, да еще и с вывертом норовит! Бобылиха Настя с другими бабами ужин нам приготовили, мужики баню заладили, а уж сколько сундуков с прикладом стояло в доме старосты, не перечесть! Там мы новую одежку по разумению и спроворили.

Черт! До чего заразный говор!

Дня достаточно, чтобы язык свой испортить во веки веков! Зато Минька процветает, как куст малиновый, а Настена вокруг него павой выхаживает, да подливает, да подкладывает. Стыдобушка, православные! Ить как же людям в глаза смотреть опосля вертепства такого?

Настя с Анькой в драку, не с той вишь побывал наш султан заморский с большим пистолетом и руками загребущими! Опосля и вообще, обеих уволок на сеновал.

Сидит Дашенька под образами, в углу красном и сама красна не от жару, от непотребства да слов кривых, бородатыми дядьками сказанными.