— Не следует так спешить с выводами, генерал Торгас! — бросил ему Ивор. — Откуда я знаю, важно, кого он отправил, или неважно? Я еще ничего не знаю о самом послании! — Он пронзительно глядел на генерала.

— Какие могут быть сомнения! Еще какие-нибудь угрозы, — сказал другой офицер, также генерал, насколько можно было судить по султану из перьев на его шлеме, — Грозить куда дешевле, чем сражаться. Поэтому угрозы милее скупердяю Страбонусу, чем битвы.

Принц сделал нетерпеливый знак трем своим телохранителям.

— Ступайте на башню и следите, следите! Внимательно проверьте, действительно ли пусто во всех залах, И немедленно доложить мне, если кого-нибудь заметите!..

Он не закончил фразы, потому что из прихожей донеслись топот ног и громкий лязг оружия. По неохраняемому коридору двумя рядами шагали… солдаты в пурпурной униформе кофийской гвардии!

— Люди короля! В самом сердце моего дворца!

— Нас предали!

— К оружию!

Эти крики прозвучали одновременно.

Первым навстречу вторгшемуся неприятелю вышел один из телохранителей. Он поднял остро заточенную длинную спату, которой умелый фехтовальщик может нанести смертельную рану сквозь щели в пластинах доспеха. Но не успел он пройти и трех шагов, как прожужжала арбалетная стрела. Она пролетела весь зал, пробила его грудь и с силой ударила в стену позади одной из свечей. На белый мраморный пол брызнула кровь. При этом ударе телохранитель повернулся и, шатаясь, упал на пол, прямо на свой меч.

В одно мгновение принц был окружен двойным частоколом стали — клинки его защитников против целого накатывающего вала мечей, копий и арбалетных стрел, направленных на них дюжиной королевских солдат.

Обе шеренги стояли напряженно и молча, клинок к клинку. Затем отчаяние в глазах соратников принца Ивора сменилось недоверчивым удивлением. Они увидели широкую темную фигуру, горделиво вступающую в зал.

Этот человек носил пурпур и горностаевый мех; его шлем и кираса были тяжелыми от золота. Лицо с широким лбом и плоским носом было здесь незнакомо, потому что статуи, изображавшие его, и монеты, где было отчеканено его лицо, в этой местности уничтожены — разбиты или переплавлены. Но слишком хорошо было заметно его сходство с Ивором. Только у принца эти черты проступали не так явно, потому что он был моложе и на его лице не отпечатались еще жадность к власти и алчность.

Рядом с королем Кофа шагали еще два солдата. Они закрыли за ним тяжелые двери. Он рассматривал своих воинов, мрачно поглядывающих по сторонам, с довольным видом. Даже как будто забавляясь.

— Мой дражайший племянник. Хотя я задолго оповестил тебя о моем визите, ты, кажется, не подготовил для меня торжественной встречи.

— Страбонус! Каким образом ты оказался здесь? — Ивор прилагал все усилия для того, что бы его голос звучал высокомерно и гневно. — Ты осмелился проникнуть в мой тронный зал, в средоточие моей власти?

— Да! Как лисица осмеливается забраться в логово своих врагов… куриц! — Король широко улыбнулся. — Неужели ты думаешь, племянничек, что у меня в Тантизиуме больше не осталось друзей? Или что я позабыл о тайных ходах в этом городе или во дворце, где мы с твоим отцом играли в детстве? — Он покачал головой. — Нет, Ивор, твои часовые не испугали меня. И уж куда меньше страшат меня твои чванливые ужимки.

Принц смотрел на него, и лицо его было застывшим и бледным.

— Еще одно слово обо мне — и ты и твои люди — мои пленники.

Страбонус засмеялся:

— Один мой кивок — и ты мертв. — Он оценивающе огляделся в темном зале. — А затем я, без сомнения, отыщу дорогу наружу, если понадобится. И вероятно, вдруг обнаружится, что все твои высокомерные, преданные идее сепаратизма мятежники превратились снова в моих добрых верноподданных. — И скептически хмыкнул, глядя на окруживших Ивора защитников.

— Перестань высмеивать меня, дядя! — На лбу Ивора блестели в свете свечей маленькие бисеринки пота. — Из-за тебя мы оба оказались в смертельной опасности. Зачем ты пришел?

Король отвернулся от своего родственника, скрестил руки на широкой груди и заявил размеренно:

— Я предпочел бы поговорить с тобой лично, племянник. Это желание продиктовано не только моей склонностью экономить, но также надеждой предотвратить всю эту возню и тягомотину, которые всегда замедляют ход переговоров, когда они происходят по официальным каналам. Между близкой родней должно все же существовать своего рода взаимопонимание. Общий интерес. Все это исчезает и теряет всякий смысл, когда переговоры происходят через третьих лиц.

Ивор нетерпеливо встряхнул головой. Непослушная прядь упрямо попадала ему в глаза.

— Совершенно напротив, дядюшка. До сих пор наше кровное родство не принесло ничего, кроме ненависти и мести.

— И тем не менее мы с тобой друг друга великолепно понимаем. — Король пожал плечами. — Решения могут приниматься в свете тех фактов, которые известны только тебе и мне. Я имею в виду факты, касающиеся подтекста… нашего окружения и нашего… хм… наших различных родственников… и некоторые твои выступления… в качестве героя простонародья, который мутит воду.