Остановиться было для парня делом весьма затруднительным, так как Конан вел его, бесцеремонно придерживая за шиворот и в хорошем темпе.

— Подожди, — все-таки попросил он. — Позволь мне с нею поговорить… клянусь, только несколько слов!

— Наговорился уже! — не останавливаясь, отрезал варвар.

— Да подожди ты! — Ллеу решительно вывернулся из рук своего спутника и повернулся к Адде.

Подойдя к продолжающей плакать девушке, он взял ее за руки и пристально посмотрел в глаза.

— Иди к Итрану, Адда. Он любит тебя, а ты разбиваешь ему сердце.

— Но я… не хочу к Итрану, — пролепетала тa, — мне нужен только ты!

Ллеу покачал головой.

— Запомни боль, которую ты мне причинила. Не они. Ты! И никогда больше не играй с людьми. Поняла? Ты всегда будешь любить меня, — он коснулся ее груди, — и помнить, — его рука легла на лоб Адды. — Ради этого обещай, что никому не причинишь зла, ни один человек больше не пострадает по твоей вине. У меня свой путь. Мы не можем быть вместе. Вернись к тем, кому ты нужна, и подари им счастье; я же пойду к тем, кто без меня погибнет. Прощай, Адда! И спасибо тебе.

Девушка более не пыталась преследовать их. Она остановилась, точно завороженная словами Ллеу, и осталась стоять неподвижно, только огромные прозрачные слезы медленно скапливались на ее ресницах и никак не могли пролиться. Забыть его?! Да ведь с нею никогда не случалось ничего, подобного тому, что произошло в эту ночь. Адда хорошо помнила, как прокралась к двум незнакомцам, отправившимся отдыхать после потасовки в «Ястребе», желая поманить за собой младшего из них, а если уж совсем повезет, то обоих спутников вместе.

Черноволосый гигант крепко спал, а второй, так поразивший ее воображение умением драться, едва лишь заслышав шорох, приподнялся и сел; в полумраке девушке почудилось, что глаза его сияют, словно зеленоватые звезды; он сидел, подогнув под себя одну ногу, небрежно бросив руку на колено другой, чуть склонив голову к плечу, и смотрел на приближающуюся к нему Адду серьезно и грустно.

— Пойдем, — девушка неслышно скользнула к нему и взяла за руку. Зеленоглазый легко поднялся и вышел с нею, не произнося ни слова.

— Хочешь любить меня, герой? — игриво paw смеялась Адда, положив руки ему на грудь и жарко дыша.

— Тебя многие любили, — возразил Ллеу, не думая однако отстраняться, — но мне жаль, что сама ты пока не знаешь, как это бывает по-настоящему.

— Так покажи мне! — призывно прошептала красотка, увлекая его за собой.

— Ты в самом деле этого хочешь? — юноша чуть приподнял брови, будто подобное предположение показалось ему весьма странным.

— А чего же, по-твоему, я еще могу желать?!

— Это больно, милая, — серьезно предупредил зеленоглазый.

Адда не поверила его словам. Этот красавчик был седьмым по счету из тех бедолаг, которых ей удалось завлечь, — и она могла бы поклясться, что самым лучшим!

Что ж, если он окажется еще и более расторопным, чем его предшественники, то, возможно, успеет овладеть ею прежде, чем Гаттар с Итраном разыщут ее убежище. До сих пор это никому не удавалось… Но едва очутившись в объятиях Ллеу, девушка почувствовала странное ощущение. Великие боги, это был не он!

Черты склоненного над нею лица стремительно менялись, и Адда отчетливо видела не зеленоглазого красавца, но тех, кто был с нею прежде. Вот Оль, почти мальчик, смотрит на нее иссиня-черными глазами, совершенно ошалев от счастья… она тянется к нему, прекрасно помня однако, что Гаттар проломил ему голову, застав их вместе… Вот Саур, рыжеволосый и молчаливый, что много лун сходил с ума по Алле, она сделала, наконец, вид, что уступила ему и этим самым тоже предала в руки отца — потом Саура нашли с переломанными ребрами и выбитым глазом, а прежде он был отличным стрелком…

На мгновение Ллеу вновь стал самим собой! но девушка уже отчаянно билась в его сильных руках, приняв на себя все душевные и физические муки тех, кого погубила своим сладострастием. Он ничего не делал с нею, просто смотрел в глаза, но Адда кричала, не умолкая. Лица менялись все быстрее, бешено кружилась голова, сердце, ставшее огромным от немыслимой, горькой любви, разрывало грудь, раздвигало ребра. Ллеу был с нею нежен и осторожен, он вовсе не спешил овладеть девушкой, но то, что он творил нею, было страшнее самых жестоких ударов.