— Вы с Эрикой не слишком охотно говорите на эту тему.

Микаэль кивнул и посмотрел ей в глаза. И он, и Эрика полностью доверяли Малин Эрикссон, однако были вещи, которые он не мог с ней обсуждать.

— Я согласен с тобой, — сказал он. — Если уж заниматься убийством Дага и Миа, тебе нужно знать больше. Я непосредственный участник тех событий и, кроме того, — связующее звено между ней и Дагом и Миа. Давай задавай мне вопросы, и я отвечу тебе, насколько смогу. А когда дойду до того, о чем должен молчать, я тебе об этом скажу.

— Почему такая секретность? Кто такая Лисбет Саландер и какое отношение она имеет к «Миллениуму»?

— Вот слушай. Два года назад я нанял Лисбет Саландер для сбора материалов в связи с очень сложным расследованием. В этом и заключается главная трудность. Я не могу сказать тебе, над чем работала для меня Лисбет. Эрика знает, в чем там было дело, и связана обещанием хранить это в тайне.

— Два года тому назад… Это было до того, как ты разоблачил Веннерстрёма. Я могу исходить из того, что она выполняла работу в связи с этим расследованием?

— Нет, не можешь. От меня ты не услышишь ни подтверждения, ни отрицания. Я могу только сказать, что нанял Лисбет для выполнения совершенно другого поручения и что она выполнила его безупречно.

— О'кей. Ты находился тогда в Хедестаде и жил там, насколько я знаю, отшельником. А Хедестад в то лето не был забыт средствами массовой информации. Восстала из мертвых Харриет Вангер, и все такое прочее. Забавно, что у нас в «Миллениуме» о воскрешении Харриет Вангер не написали ни одного слова.

— Как уже сказано, я об этом ни гу-гу! Можешь гадать, сколько тебе угодно, и вероятность того, что ты угадаешь правильно, я считаю практически равной нулю. — Микаэль усмехнулся. — Если мы не писали о Харриет, то причина в том, что она член нашего правления. Пускай ею занимаются другие средства массовой информации. Что же касается Лисбет, то поверь уж мне на слово: то, что она сделала для меня, не имело никакого отношения к тому, что случилось в Энскеде. Одно с другим тут никак не свяжешь.

— О'кей.

— Позволь мне дать тебе один совет. Не гадай. Не строй предположений. Знай только, что она работала на меня и что я не могу обсуждать вопрос о том, в чем заключалась эта работа. Скажу тебе также, что она сделала для меня и еще кое-что. Попутно она спасла мне жизнь, в самом буквальном смысле. Так что я перед ней в большом долгу.

Малин удивленно приподняла брови. Об этом она в «Миллениуме» ничего не слышала.

— А это, если я не ошибаюсь, значит, что ты знаешь ее очень хорошо.

— Полагаю, что да — настолько, насколько вообще кто-нибудь знает Лисбет Саландер. Она, наверное, самый скрытный человек из всех, с кем я знаком.

Вдруг он встал и отвернулся к потемневшему окну.

— Не знаю, как ты, а я хочу выпить водки с лаймом, — произнес он наконец.

Малин улыбнулась.

— О'кей! Лучше уж водка, чем еще одна чашка кофе.

Драган Арманский провел выходные в летнем доме на Блиде и все это время размышлял о Лисбет Саландер. Его взрослые дети решили провести выходные отдельно от родителей. Его жена Ритва, прожившая с мужем двадцать пять лет, без труда поняла, что мысли его находятся где-то далеко. Он все время был погружен в мрачное молчание и невпопад отвечал, когда к нему обращались. Каждый день он садился в машину, ехал в магазин и покупал там дневные газеты, а потом, засев у окна на веранде, читал статьи об охоте за Лисбет Саландер.

Его мнение о себе заметно ухудшилось. Драган Арманский испытывал жгучую обиду из-за того, что мог так жестоко ошибаться в Лисбет Саландер. О том, что у нее есть проблемы с психикой, он знал уже давно. Его не удивила бы мысль о том, что она может применить насилие и причинить вред кому-нибудь, кто стал бы ей угрожать. То, что она обозлилась на своего опекуна, который, по ее мнению, без спроса вмешивается в ее личные дела, тоже можно было как-то понять, если взглянуть на дело ее глазами. Все попытки распоряжаться ею она всегда воспринимала в штыки, возможно считая их проявлениями враждебности.

Но у него просто в голове не укладывалось, с какой стати она вдруг вздумала отправиться в Энскеде и застрелить там двух человек, с которыми она, судя по данным всех доступных источников, была совершенно незнакома!

Драган Арманский все время ожидал, не откроется ли какая-нибудь связь между Саландер и парой из Энскеде и не выяснится ли, что кто-то из них имел с ней дело или совершил какое-то действие, способное привести ее в ярость. Однако ни о каких подобных связях газеты не сообщали, зато было много рассуждений о том, что у психически больной Лисбет Саландер, вероятно, случился какой-то кризис.