Мы прошли туда.

В большой комнате, куда мы попали, было немного светлее — вечернее солнце сквозь зарешеченные, закрытые жалюзи, окна освещало множество компьютеров и другой разнообразной электронной аппаратуры, столы, стулья… У стены, держа руки на затылках, стояли трое — двое мужчин и девушка. Возле них замерли двое нападавших с пистолетами в руках. На полу лежал человек — судя по всему, один из работников фирмы, в которую мы ворвались. По тому, как неестественно он лежал, как неловко была вывернута его рука, как запрокинута голова, было ясно, что он в лучшем случае оглушен.

Кошмар!

— Ну что?

По тому, насколько коротко общались между собой бандиты, по тому, насколько четко понимали друг друга, логично было сделать вывод, что совместные акции — для них дело достаточно привычное.

— Сейчас! — послышалось сквозь приоткрытую дверь из следующей комнаты, где мелькал отсвет ручного фонарика. — Сейчас разберусь…

— Давай-давай, не спеши, время есть, главное — чтобы все было сделано.

Сказав это, Боксер неторопливо приблизился к стоявшим у стены людям.

— Кто из вас работает с компьютерами? — обратился он к ним.

Те молчали. Вряд ли они думали об интересах фирмы — просто каждый надеялся, что первым голос подаст кто-нибудь другой и избавит тем самым лично его от необходимости «высовываться».

— Ну?

Опять тишина. Один из парней с оружием приставил ствол пистолета к затылку ближайшего к нему мужчины.

— Все мы работаем на компьютерах, — торопливо проговорил тот. — Только света нет…

Словно в ответ на эти слова, из соседней комнаты послышался голос:

— Готово, сигнализация отключена.

Боксер опять наклонился к карману.

— Электрик!

— Здесь.

— Врубай. Но будь готов, если что…

Он не договорил, очевидно, подобный вариант оговаривался заранее и уточнять не было необходимости.

— Как юный пионер — всегда готов.

В следующее мгновение в комнате вспыхнул яркий свет. Я зажмурилась.

То, что произошло потом, я восстанавливала уже позже, частично по рассказам других.

Едва вспыхнул свет, один из стоявших у стены пленников — тот самый, к затылку которого был прижат пистолет — резко поднырнул под ствол, развернулся и врезал кулаком в челюсть своему стражу. Подхватив пистолет, который тот, падая, выронил, рванулся к выходу. Там оказался один из приехавших с нами боевиков. Он тоже щурился, ослепленный вспыхнувшим светом. Беглец в упор выстрелил ему в грудь.

Нормальная реакция для человека в подобной ситуации — выстрелив, приостановиться в ожидании, пока упадет тело. Однако мужчина не притормозил ни на миг. Очевидно, у него был какой-то боевой опыт, потому что дальнейшее он просчитал великолепно. Пуля отшвырнула бандита, а беглец легко проскользнул мимо отлетевшего к стене тела.

А через несколько мгновений из фойе послышались один за другим еще несколько выстрелов.

К двери устремились почти все, кто был в помещении. На месте остались пленники, их страж, я, Самойлов и все тот же парень, который не отходил от нас все время.

Потом выяснилось, что беглец наткнулся еще на одного бандита, который страховал входную дверь. Они увидели друг друга и успели выстрелить одновременно. Однако один стоял спокойно, а другой бежал… Беглец налетел на пулю и, захрипев, опрокинулся на спину, подогнув ноги едва ли не к пояснице. Так, в невероятной позе, он и начал сползать по мраморной крошке ступенек. Охранявший дверь выстрелил в упавшего еще два раза. От первого выстрела тело содрогнулось. На второй — уже не отреагировало.

…Все эти подробности происшедшего, повторюсь, я узнала позднее…

Когда по глазам хлестнула вспышка подключенного электричества, я зажмурилась. Вдруг — шум, падение тела, хруст удара, топот, выстрел, вскрик, опять топот, выстрел, выстрел, выстрел…

И как завершение эпизода — спокойный, невозмутимый голос Самойлова:

— Дурак!

Я открыла глаза.

Пленники — парень и девушка — сидели на корточках у стены, закрывая головы руками. Их охранник сжимал двумя руками свой пистолет, направив на них, в явной готовности спустить курок.

А из коридора уже волокли за ноги тело пытавшегося убежать человека. За ним по белому полу тянулась размазанная кровавая полоса.

Тело убитого бросили на пол. Рядом с тем, которое уже лежало тут в тот момент, когда мы только вошли. Потом аккуратно внесли парня, в него выстрелил пытавшийся убежать. Уложили на стол. Он громко и хрипло дышал, пуская изо рта кровавые пузыри.

— Барби, ты в ранах разбираешься?

Самойлов говорил по-прежнему спокойно и буднично.

Барби? При чем тут Барби?

— Барби, — тронул меня за плечо Вячеслав Михайлович. — Осмотри рану!

А, так это же я Барби! Что за дурацкую кличку себе придумала. На моих глазах двух человек убили — а тут эта глупая американская кукла!