Сзади стоял мужчина, которого я видела только раз, мельком, накануне, когда приехала сюда. Хотя я тогда была слишком возбуждена, чтобы запомнить много подробностей, но он запал в память. Чем-то неуловимым он выделялся среди остальных. Чем именно, я поняла несколько позже. А сейчас просто смотрела на него. Высокий рост, широкие плечи, короткая стрижка, строгий костюм, при галстуке — за эти два дня передо мной немало прошло таких. Правда, пиджак сидел на нем чуть мешковато, без привычности, присущей людям, которые ходят в костюме постоянно.

Его лицо нельзя назвать красивым — я уже говорила, что по-настоящему красивых мужчин вообще в жизни встречается не так много, да и не столь уж важное качество это для них. Однако было в его облике какое-то своеобразие, нечто, привлекающее к нему внимание. Прямой, внимательный, подкупающе честный и в то же время как будто задернутый непроницаемой завесой взгляд серых, близко посаженных к переносице глаз, резкие, будто высеченные, черты лица, глубокие складки, идущие от носа вниз, мелкая паутинка морщинок у глаз… Он производил впечатление человека много повидавшего, много пережившего — и в то же время не особенно склонного к откровенности.

— Слушаю вас.

— Вячеславу Михайловичу пришлось уехать, и он в связи с этим поручил вас моим заботам.

Это было что-то новое. Самойлов сам сказал, что эти несколько дней я буду сопровождать его всюду. И вот на второй день сам же нарушает свое условие. Значит, либо у него сегодня возникло какое-либо лично-интимное дело, либо что-то случилось, что не вписывается в намеченную им программу моего пребывания здесь. Третий вариант просто не придумывался.

В конце концов выяснилось, что неверно ни одно предположение, ни другое. Много позже я узнала подробности этой дьявольски дальновидно рассчитанной интриги.

— Простите… — я запнулась. — Простите, не знаю, как вас зовут.

— Петр Васильевич Мезенцев. Я начальник внутренней охраны объекта.

Удержаться от улыбки было непросто. Я почувствовала, что мои губы неудержимо поползли вверх. С его лицом и в самом деле только и быть Петром — оно словно из камня высечено.

— Так это о вас предупреждал меня Вячеслав Михайлович? — постаралась я оправдать свою улыбку.

— О чем? — насторожился он.

— Я ему сказала, что если нужно будет, уйду от вас, так он мне ответил, что тут охрана очень надежная и меня не выпустит.

Мезенцев внимательно посмотрел на меня.

— Если вы сейчас не слишком заняты, я бы хотел вам показать кое-что.

Петр Васильевич провел меня в холл. Оттуда мы с ним прошли в одну, ничем не выделяющуюся среди остальных, дверь. За дверью оказался центральный пункт управления охраны особняка. От обилия горящих огоньков даже в глазах зарябило. По глухим стенам тянулся длинный ряд небольших экранчиков. Лишь два или три из них были выключены, на всех остальных застыло изображение.

В комнате находились двое охранников. Это были, насколько я могла вот так, навскидку, вспомнить, первые люди в доме, которые были облачены не в костюмы, а в простые удобные комбинезоны. У обоих на поясе висели кобуры с пистолетами. Оба при появлении шефа поднялись, но он жестом показал им: можете сидеть. Затем, в течение всего времени, пока я там находилась, они поглядывали на меня неприязненно. Так, наверное, глядят военные моряки на появившуюся на борту женщину.

— Я вас, Виолетта Сергеевна, специально пригласил сюда, чтобы вы вдруг еще раз не вздумали поддаться капризу и не попытались отсюда уйти без разрешения, — пояснил Петр Васильевич. — Для этого я хочу в общих чертах познакомить вас с тем, как у нас на «объекте» организована система охраны. Первым делом обратите внимание на экраны. Они работают круглосуточно. Вот эта группа мониторов контролирует обстановку внутри дома.

На экранах и в самом деле виднелись безлюдные коридоры, комнаты, лестницы… Вот холл, в котором мы с Самойловым пили кофе. Вот кабинет, откуда мы только что пришли с Мезенцевым. Вот столовая…

— Скажите, Петр Васильевич, а в личных апартаментах тоже стоят камеры? — встревоженно спросила я.

Вспомнила вдруг, как раздевалась вчера в комнате, перед зеркалом, как массировала себя, разминая груди… А ведь известно, сколько раз в кино показывали, что именно за зеркалами чаще всего и устанавливают телекамеры.

Петр Васильевич снова чуть опустил уголки губ.

— В спальнях и личных комнатах камеры, естественно, тоже есть. — Он сделал небольшую, совсем небольшую, паузу, но за это мгновение по мне успела прокатиться жаркая волна. И лишь затем начальник охраны закончил — Однако они в настоящее время выключены.

— И когда же они включаются?

— Только когда в этом возникает настоятельная необходимость. Причем сделать это можно опять-таки только по личному распоряжению Шефа.

Мезенцев достал из кармана связку ключей, наклонился к пульту, к небольшой крышечке с замочной скважиной и вставил в нее ключ. Под крышечкой оказалась панелька с несколькими кнопками.