Среди других строительных проектов Сулеймана Великолепного в Иерусалиме было и обустройство площадки или дворика на узком пространстве перед остатками древней кладки стены, где любили собираться евреи. Предполагают, что архитектор Синан занимался исполнением и этого указания султана, который, видимо, хотел таким образом привлечь в Иерусалим как можно больше евреев. Однако сами евреи придавали деяниям Сулеймана I более возвышенное значение.

Еврейская легенда утверждает, что до появления в Иерусалиме Сулеймана Великолепного никто не знал того места, на котором стоял храм. Султан якобы велел обыскать каждый уголок города, но все было напрасно. Однажды люди султана, уже совсем было отчаявшиеся в своих поисках, вдруг увидели женщину, которая несла на голове корзину мусора и грязи. Ее спросили, откуда и куда она несет свою ношу. Оказалось, что она пришла из Вифлеема специально для того, чтобы ссыпать мусор в определенном месте вблизи Храмовой горы. Издавна это считалось особо праведным актом. Наверное, женщина была христианкой: ведь в византийский период вся Храмовая гора действительно была превращена в свалку в знак особого презрения к еврейской святыне. Странная традиция возбудила любопытство султановых слуг. Они согнали множество людей для расчистки мусора на том месте, и вскоре их взглядам открылась священная стена. «И когда султан узнал об этом, его охватила великая радость, — гласит рассказ средневекового раввина, — и приказал он очистить и отмыть это место, а Стену Плача окропить розовой водой». [199] Странным образом в этой легенде проявились отголоски истории о том, как очищал от мусора Храмовую гору мусульманский завоеватель Иерусалима халиф Омар, как Салах-ад-Дин, победив крестоносцев, отмывал розовой водой оскверненный ими храм «Купол скалы». Похоже, что творцов еврейского фольклора особенно вдохновляли те реальные или вымышленные факты иерусалимской истории, которые как бы в отмщение евреев напоминали о потерях и поражениях христиан.

Итак, древняя каменная кладка, где-то в недрах которой, по представлению иудеев, всегда пребывало Божественное присутствие — Шехина, постепенно обретала ореол наивысшей святости. Приближаясь к ней, евреи даже снимали обувь. Считалось, что прямо над западной стеной открываются Небесные врата и молитва, вознесенная на земле, кратчайшим путем достигает Божественного престола. В средневековом Иерусалиме поэтому возникает еще одна широко практикуемая и в наши дни традиция: евреи кладут в щели между камнями стены записки с просьбами, обращенными к Всевышнему.

В век освоения космоса и компьютерной техники люди не стали менее суеверными. Причем теперь западную стену считают прямым каналом связи с Богом далеко не только те, кто исповедует иудаизм; свои просьбы и мольбы здесь не стесняются оставлять и туристы-христиане, да и люди, которым до посещения Иерусалима казалось, что они не признают никакой Божественной власти. Но сила иерусалимской традиции настолько велика, что даже известнейшие политики — люди, по определению, сугубо прагматического склада ума поддаются ее притяжению. Рассказывают, что свои обращения к Всевышнему здесь оставляли и министр обороны Израиля Моше Даян и американский вице-президент Уолтер Мондейл. Правда, политики ходатайствовали не за себя лично, они просили у Бога мира для всех. [200]

В святые для евреев дни Субботы и праздников, когда иудею запрещено всякое действие, кроме молитвы, добровольные стражи порядка в кипах строго пресекают на площади перед Стеной Плача любые попытки непосвященных написать свое прошение к Верховному Владыке, чтобы «отправить» его «через» Стену. Нельзя нарушать покой молящихся и общающихся с Богом по всем правилам.

Записки собираются в Стене тысячами. Часть из них выдувается ветрами, вымывается дождями, но большая часть долго лежит между камней. Их нельзя сжечь или выбросить на свалку как обычный мусор. Обращение к Богу священно, поэтому они приравниваются к таким священным текстам, как Тора или молитвенные книги. Уничтожение их, как и пришедших в негодность священных текстов, происходит в соответствии с особым ритуалом: дважды в год, перед Пасхой и перед Судным днем, записки выбирают из стены длинными штырями, укладывают в мешки и отвозят на кладбище для захоронения. Общение человека с Богом заслуживает уважительного и почтительного отношения.

Западная стена стала символом Божественного присутствия, но в то же время она была обломком далекого прошлого, свидетелем разрушения и осквернения храма Яхве и Святого города. Она выстояла после всех потрясений истории так же, как выжили сами евреи, несмотря на все невзгоды и превратности их скитальческой судьбы. В этом смысле стена стала олицетворением всего еврейского народа, приникая к ней, евреи оплакивали свою былую славу и утраченное величие своего храма. Те, кто слышал возносившиеся около нее стенания и мольбы, дали ей имя Стены Плача. Под этим названием иудейская святыня известна сегодня во всем мире, хотя у самих евреев принято называть ее Ha-Kotel Ha-Maaravi (Западная стена).

В старинных еврейских легендах Стена Плача также связывалась с приходом мессии, который принесет искупление и спасение всему еврейскому народу. Мессия должен извлечь из Западной стены камень с языческими заклинаниями, который якобы был вделан в нее первым еврейским раскольником Иеровоамом во время строительства Соломонова храма. [201] После смерти царя Соломона он увел из-под власти его наследников часть израильского народа, в результате чего созданное царем Давидом государство раскололось на Иудею и Израиль. Из Библии известно, что Бог ниспослал Иеровоаму, ставшему царем Израиля, различные кары за отступничество и идолопоклонство, а созданное им государство было в конце концов уничтожено в войне с Ассирией, и народ уведен в рабство.

Со свойственной для иерусалимского мифотворчества манерой в этой легенде перемешены эпохи и действующие лица: не имеет значения, что Западная стена не существовала во времена Соломона и Иеровоама, что она была возведена почти на тысячу лет позже при царе Ироде. Важно, что она стала символом спасения и возрождения народа.

В XVI в. в Иерусалиме было всего несколько синагог. [202] Судя по сохранившемуся описанию одной из них, это были крайне скромные помещения, не имевшие ни освещения, ни какого-либо внутреннего убранства. История одной из них заслуживает особого упоминания.

Одной из самых заметных достопримечательностей современного Еврейского квартала Старого горда является как будто висящее в воздухе арочное перекрытие, парящее над развалинами здания, некогда явно имевшего величественный вид. Тут же рядом высится минарет, выглядящий совершенно чужеродным элементом в окружении синагог и иешив — иудейских религиозных учебных заведений. В XV в. на этом месте стояла синагога — преемница той, в которой собирал евреев великий ученый Нахманид, возродивший иудейскую общинную жизнь в Иерусалиме в XIII в. По свидетельству арабского историка, с XIV в. рядом располагалась мечеть. В конце XVI в., по настоянию мусульман, соседняя с мечетью синагога была закрыта и постепенно превратилась в руины. В самом начале XVIII в. вблизи этого места под старинными рыночными сводами древней Кардо поселилась группа ашкеназийских евреев, которую возглавлял ученый-каббалист [203] Иуда Хасид. Они решили построить свою собственную синагогу и избрали для этого близлежащие развалины прежнего здания. С большим трудом, выложив огромные суммы на взятки турецким властям, евреи получили разрешение на строительство, но новая синагога не просуществовала и двух десятилетий. Ашкеназийская община в Иерусалиме совершенно обнищала из-за непомерных османских поборов, власти конфисковали ее собственность за долги, около двухсот семей были выселены из города, а синагога сгорела. Место, на котором она стояла, стали называть «Hurvah», что в переводе с иврита означает «руина».