Тридцатого ноября мы услышали сильный взрыв со стороны Дмитрова. Саперы генерала Галицкого взорвали мост через канал. Это был последний оборонительный взрыв.

Второго декабря захлебнулось наступление фашистов. Их танки уткнулись в нашу оборону и замерли. Дмитров устоял бастионом на пути бронированных колони.

Настал наш черед.

Полночь пятого декабря. Тихо. Очень тихо. Лишь изредка доносится редкая пулеметная стрельба. Это передовая. Части приготовились к рывку. Части ждут сигнала. Вчера прибыли свежие войска. Сибиряки. Крепкие, привыкшие к лишениям люди, смелые охотники, отважные солдаты.

Почти все добровольцы, обученные только что, вооруженные только что, они показали себя настоящими героями, настоящими патриотами.

Памятная передовая «Известий». Ее читали в частях накануне великого дня наступления.

«Пусть проверяет нас время, борьба — ее тяготы и невзгоды не согнут и не сломят нас, Золото очищается в огне, человек раскрывается в огне борьбы. Пройдут годы, и когда каши дети или внуки спросят нас: «Что ты делал в дни Отечественной войны?» — каждый из нас, современников Великой Отечественной войны, должен иметь право ответить, гордо подняв голову: «Я исполнял свой долг, я бился вместе с народом, я отдавал борьбе все силы свои, все способности и все умение свое, я внес свою лепту в дело нашей победы!»

Вот о чем думали мы все в этот день, в эту длинную, бесконечно длинную ночь перед началом наступления.

Время тянулось нестерпимо медленно. Но вот шесть часов. Неслышные, поднялись цепи в белых халатах.

И вот уже прорвана оборона фашистов, захвачено тридцать восемь танков и знамя, первое вражеское знамя в наших руках.

Мы шли вперед шаг за шагом, километр за километром, освобождая родную землю, на которой никогда больше не должен появиться враг.

Пятнадцатого декабря наши войска освободили город Клин, город русской старины, город Чайковского, город, который стал с той поры городом славы советского оружия!

«…Чувствую себя теперь препаршиво в этой ужасной России. За это время я пережил страшные вещи, — так писал один из гитлеровских солдат домой. Письмо не дошло, ибо его адресат нашел себе смерть под Клином. — У канала Москва — Волга встретили страшное сопротивление русских. Под их нажимом началось наше отступление. Просто вспомнить о нем не решаюсь. То, что здесь совершили с нами, словами описать невозможно. Преследуемые русскими на земле и с воздуха, рассеянные, окруженные, мы мчались назад по четыре-пять автомобилей в ряд… Я со своим товарищем оставил машину и топал дальше без пищи и сна. И так продолжалось день за днем. Идут суровые бои. Русские беспрерывно атакуют нас, чтобы отбросить еще дальше… Народ здесь сражается фанатически, не останавливаясь ни перед чем, лишь бы уничтожить нас…»

Автор этого письма был прав, только слово он выбрал неудачное. Бойцы сражались не фанатично, они сражались самоотверженно, сражались, как герои. Это был не фанатизм, а страстная любовь к Родине, для которой отдавалось все. И если нужно, то и жизнь.

…Двенадцатое декабря, разгар боев, разгар наступления. Около небольшой деревни Мало-Щапово мощный дот. Пулеметный огонь не дает возможности продвинуться дальше. Два бойца и командир взвода младший лейтенант Николай Шевляков идут на приступ. Под свирепым огнем пулеметов они подползают к доту. Ползут долго, но упрямо, ползут к своей цели. Дымовые гранаты летят в дот. Герои уже совсем близко, уже рядом с амбразурой. Шевляков бросает туда боевую гранату, закрывает отверстие своей фуфайкой. Дот замолчал, цепи встают, полк наступает. И вдруг пулемет снова заговорил. Дот ожил, поливая наступающие цепи смертельным веером пуль. И тогда Коля Шевляков, раненьй, истекающий Кровью, бросился на амбразуру, закрыл ее своим телом…

Севернее Клина у села Рябиновки сержант Слава Васильковский совершил такой же подвиг, дав возможность своим однополчанам наступать, выбить гитлеровцев из села.

Два героя, два Героя Советского Союза, два молодых человека, отдавших свою жизнь во имя Родины…

Смелым парнем оказался политрук Коля Бочаров. Был уже вечер, перестрелка немного утихла, гитлеровцы закрепились, остановились. Утром мы должны были снова наступать, а пока что части приводили себя в порядок. Обычная передышка перед броском вперед. Но врагу мы передышки не давали. Коля Бочаров со своими бойцами — он заменил раненого командира роты — задумал смелый маневр. Идет снег, метель поднимает его высоко, бросает в лицо, заметает дороги. Группа людей в белых халатах плохо видна врагу. Они прорываются сквозь боевые порядки закрепившиеся гитлеровцев. Оружие — автоматы и винтовки. «Вот бы сюда артиллерию», — думает Бочаров, увидев, что на окраине маленькой деревушки скопилось много вражеских солдат.

Стоят автомашины с грузом, солдаты греются у весело горящего костра. А совсем недалеко расположилась фашистская батарея. Очень удобно стоит она. Если направить стволы орудий на гитлеровцев, можно прервать их отдых.

Бесшумно сняты артиллеристы у орудий, и вот… Выстрел нарушил тишину. Один, другой, третий… Что это? Вражеские солдаты разбегаются, ничего не понимая. Орудия стреляют по своим!..

Герой Советского Союза политрук Бочаров уничтожил в этом бою вражескую роту и прибыл в часть на трофейных автомашинах, захватив с собой одиннадцать немецких пулеметов.